ИМЯ ТЕБЕ ДАЛА НЕ МАТЬ 2 (1ЧАСТЬ)

Имя тебе дала не мать.

Жизнь после смерти.

Кровавое утро

Орна проснулась среди ночи в своей постели со странным чувством голода.

«Что? Как я здесь оказалась?» – она судорожно оглядывала комнату, пытаясь вспомнить. «Я в могиле? Или это уже загробный мир? Я же спрыгнула с крыши! Я не могу, как ни в чем не бывало сейчас спать у себя дома! Что еще за видения от посттравматического шока?» Девушка попыталась приподняться на кровати, но почувствовала невыносимую слабость.

Яркими вспышками замелькали смутные воспоминания.

Вот она стоит на крыше 18-этажки. На самом краю, раскинув руки в стороны и подставив лицо солнцу. Один шаг вперед и… долгожданное освобождение. Да, все как наяву, как вчера…

«Но… что произошло?». По стенам пробегали блики фар редко проезжающих за окном машин.

Удар! Сильный, сотрясающий землю… Боль…острая, бесконечная… ночь… казалось, вечная… Но… «Что же случилось?»

- Черт! Даже умереть по-человечески не получилось!

На прикроватной тумбочке стояла рамка с фотографией, на которой она так беспечно улыбалась в объектив. А саму ее не отпускало чувство странного голода. Начало светать. Орна закрыла глаза, чтобы еще немножко вздремнуть. Ее опущенных век коснулся первый луч утреннего солнца. И остался лежать на ее лице, не найдя более подходящего места. Это раздражало. Орна, бурча, со злостью зарылась в подушки и повыше натянула одеяло. Стало темно и приятно. Быстро и мягко навалился глубокий сон.

Но даже в царстве грез не оставляло чувство тревоги и невыносимый, физически ощутимый голод.

Во сне чья-то большая холодная рука умиротворяющее поглаживала ее по голове… долго… настойчиво… медленно перебирала ее длинные черные волосы… осторожно, будто боясь разбудить, та же холодная рука коснулась тонких пальцев Орны… остановила свое внимание на мизинце… слегка надавила и… резкий укол! Все исчезло. Только ее ладонь, к которой так стремительно стекала с пальца тонкая красная струйка. И чем ближе она была к заветной цели, тем выше по гортани поднимался крик. Ближе капля – сильнее вопль!

 – А-а-а-а-а!!!... – наконец-то вырвался стон из груди Орны. Она сидела в своей постели, а яркий солнечный свет слепил ей глаза.

- О! Ты уже проснулась. Отлично, – защебетала только что вошедшая в комнату мама. – Завтрак готов. Давай, вставай и подходи на кухню. Хватит валяться.

Орна попыталась подняться, но снова тщетно.

- Мам, а можешь принести мне завтрак сюда.

- Еще чего не хватало!

- Нет, правда. Что-то мне нездоровится… сегодня.

Виктория Валерьевна подошла к кровати дочери и поцеловала ее лоб, потрогала лицо тыльной  стороной ладони.

- Да ты холодная, как снегурочка. Хватит придумывать. Вставай.

- Я не могу.

Мать, нахмурившись, протянула ей градусник.

- Вот, держи. Так и быть, я пока принесу тебе кофе и гренки.

Дверь за ней закрылась. Орна поставила градусник. Мыслей было слишком много и все они беспорядочно роились в голове, поэтому она решила ни о чем не думать, а просто полежать молча с закрытыми глазами. Мешали сотни звуков, неизвестно откуда доносившихся до ее сознания, и миллион всевозможных эмоций, сменяющих друг друга с такой скоростью, что Орна не успевала определить их значения.

- Градусник сюда! - Вдруг очень громко и совсем рядом раздался голос мамы, но для девушки это не было неожиданностью. Она почему-то точно знала, как и когда это должно произойти, но не придала этому никакого значения.

- 34!? Ты, наверное, плохо держала? – Виктория Валерьевна поставила на прикроватную тумбочку поднос с едой. – Ты такая бледная и какая-то… безжизненная, что ли… Давай-ка еще раз…- И потянулась к дочери.

-Нет!- огрызнулась та так, что мать отпрянула назад.- Со мной все хорошо. Оставь меня.- Орна тяжело дышала и скалила зубы. – Мне плохо… Очень…не по себе…

- Ну, хорошо, - сухо ответила мать и удалилась.

- Ммм… - застонала Орна, как только за ее спиной захлопнулась дверь, - что я делаю? Нужно держать себя под контролем. Под контролем…

Она глубоко вздохнула и потянулась за кружкой кофе. В правом нижнем углу монитора компьютера появился значок «e-mail», который гласил: «От кого: Даниэль. Тема: «Темная кровь – наше проклятье и свет…».

Орна не успела сделать глоток, сильно заинтересовавшись странным  посланием.

«Я не знаю никого по имени Даниэль. Уж такое необычное имя я бы точно запомнила! Или.… Нет, это либо чья-то глупая шутка, либо опять спам», - решила девушка и с огромным усилием приподнялась на локтях в попытке встать. Немного задержалась в этом положении, схватилась ослабевшей рукой за спинку кровати,  отталкиваясь от нее. Это стоило ей больших усилий. Она опустила голову, закрыла глаза, закусила нижнюю губу и сделала рывок вперед. Упав на колени, она поползла к компьютерному столу, чтобы прочитать «мыльное» письмо. И оно оказалось более чем странным:

«Темная кровь – наше проклятье и свет. Такую силу я ощущаю в одном из молодых. Приди и найди меня там, где горит мистическое Солнце…

P. S. Завтрак на карнизе».

Орна в изумлении подняла брови. «Это еще что?! Что значит наше проклятье? Кто это – один из молодых и при чем тут я? Зачем мне куда-то идти, да еще туда, где горит какое-то «мистическое Солнце»? Что за Солнце? Что за нелепость?! И как вообще завтрак может быть на карнизе!!?»

Орна нахмурилась, обдумывая прочитанное. И снова поднесла кружку остывшего кофе ко рту. Она уже вдыхала его аромат и почти коснулась мутно-коричневой жидкости губами, как за окном раздался пронзительный крик ворона. Девушка рефлекторно повернула голову на звук. Прямо на ее карнизе гордо восседала огромная черная птица с большим, будто живым, красным кулоном на шее. Некоторое время они молча смотрели друг на друга сквозь оконное стекло. Ворон склонял голову на бок, будто вопрошая: «Ну, чего же ты ждешь?». А взгляд Орны был прикован к красному, бурлящему жизнью флакону.

- А что ты на меня так смотришь? Я не могу к тебе подойти… - обратилась девушка к ворону.

Птица, будто поняв ее, заторопилась к ней сама, просунув клюв в приоткрытую форточку. Немного поковырявшись, ворон ворвался в комнату с пронзительным криком, сделал круг по комнате под потолком и приземлился на Орнино плечо.

-Ай! Когти! Осторожнее…

Птица слетела, села на стол перед Орной и уставилась на нее огромными, умными, словно человеческими глазами.

Компьютер снова оповестил хозяйку о прибытии письма.

«Завтрак подан».

- Я что, эту  в о р о н у  съесть должна?! – усмехнулась девушка. – Нет, спасибо, конечно, за заботу, но я лучше кофе…

В этот момент ворон, сверкнув черными глазами, взмахнул огромными крыльями и взлетел, опрокинув при этом на пол чашку уже давно остывшего кофе. После чего снова опустился на плечо девушки. Орна была в недоумении, в упор глядя на странную птицу. Перед ее глазами, как маячок, поблескивал, покачиваясь из стороны в сторону, небольшой флакон с красной жидкостью – теперь она смогла рассмотреть его получше. Ворон снова крикнул. И Орна, повинуясь какому-то непреодолимому желанию, сорвала заветный кулон с его шеи. После чего огромная великолепная иссиня-черная птица расправила крылья и мгновенно вылетела в открытую форточку. Девушка осталась одна.

Медленно, будто нехотя, но подталкиваемая какой-то неведомой силой, она поднесла сосуд к бледным губам и, зажмурившись, осушила его до дна. От неприятного и непривычного привкуса на ее лице появилась гримаса отвращения.

 Но багрово-алая жидкость мгновенно наполнила каждую клеточку ее холодного изголодавшегося тела, разнося с собой по венам бесконечное блаженство… Зрачки ее расширились, взгляд некоторое время оставался неподвижным, дыхание выровнялось, а в уголке приоткрытых губ застыла алая капля… Наступила эйфория… Такого состояния безмерного счастья, какой-то внутренней удовлетворенности и наполненности Орна никогда прежде не испытывала. Эти свежие ощущения и эмоции, вызванные жидкостью из сосуда, разбудили в ней Новую Жизнь. Открыли перед ней целую неведомую реальность, обратную сторону существования. Что-то в ее сознании изменилось. Орна окинула комнату непривычным, беглым, оценивающим взглядом. По телу пронеслась волна дрожи.

Но, действуя по заученной схеме, сразу после завтрака, хотя сегодня он и оказался из ряда вон выходящим, девушка отправилась в ванную. Ни о чем не думая, смыла прохладной водой остатки красной жидкости с губ и выдавила на зубную щетку пасту с резким мятным запахом. И уже по привычке сунула ее в рот, но тут же обнаружила новую странность: зубы были подозрительно белыми. «Как у голливудских кинозвезд!..» - подумала она тогда. И, возможно показалось, но кроме блистательной белизны они отличались некоторой заостренностью, а два зуба по бокам так и вовсе стали чуть длиннее остальных…

Она в недоумении подняла бровь, сплюнула образовавшуюся пену, еще раз умылась и улыбнулась себе в зеркало, но увидела лишь клыкастый оскал.

С этого момента девушка начала изучать себя заново.

Под эгидой неведомого

Орна задумчиво плыла по улицам знакомого и когда-то родного ей города. Сквозь темные стекла очков ее чувствительные глаза резал свет октябрьского холодного солнца. Отчего она непрерывно щурилась и хлопала ресницами. Солнце раздражало и будто выгоняло ее из дневного существования. Но девушка настойчиво продолжала путь, черной тенью мелькая между суетливыми прохожими и скользя вдоль безжизненных стен домов.

Орна знала наверняка, что там, куда она направляется ей всегда, по крайней мере, нальют чашечку горячего кофе. И ей наконец-то удастся завершить так и не начатое утром дело.

Дверь, перед которой она стояла, открылась не сразу. Орна молча ждала. И в этом томительном ожидании царапала облупившуюся местами штукатурку подъездной стены на удивление длинными и крепкими ногтями. Скорее даже, когтями. Что доставляло девушке несказанное удовольствие.

 - Ты? – неожиданно услышала она у себя под носом. – Какими судьбами и почему такая бледная? – Дарк смотрела на подругу из приоткрытой входной двери, потирая сонные глаза.

- Да, я, как видишь,- неожиданно для себя самой грубо ответила та, но вовремя взяла себя в руки,- Ну ты и соня, время четвертый час. Приготовить тебе утренний кофе?

Орна прошла в знакомую, но, казалось, забытую почему-то комнату. Подруга уже гремела чайником и чашками на кухне, вскоре по квартире разнесся аромат бодрящего напитка. Орна почувствовала этот запах так, словно чашка стояла у нее под носом. В голове что-то, не переставая, гудело с самого утра. Но только сейчас стало приобретать какую-то определенность: звуки… Сотни самых различных звуков гуляли в ее голове, создавая общий фон гула, как шуршание волны у подножия скал, как неработающий телеканал. Это раздражало. За неимением другого дела в ожидании Дарк, она решила сконцентрироваться, с целью поймать хоть один из нескончаемого количества шумов. Откуда-то из глубины мозга медленно, но верно нарастала головная боль. Орна продолжала прислушиваться, и уже вполне отчетливо могла различить свист ветра за окном, звон чайной ложки, бьющейся о край фарфоровой чаши, нет, это не ложка, это какая-то проснувшаяся муха, бьется между двух стекол окна, в надежде вырваться на свободу. А вот чья-то неразборчивая речь, хотя, кажется, они спорят, да, мужчина и женщина.

- Орни? – в комнату вошла Дарк, - Орни, что с тобой? Тебе нехорошо?

- Ты тоже все это слышишь? – задала она встречный вопрос, не поднимая головы и не открывая глаз.

- Что? О чем ты?

- Понятно… Дай мне еще несколько минут, ладно…

Огромная сила воли и немыслимая концентрация понадобились ей, чтобы привести свое сознание в порядок. Звуки утихли.

- У тебя чайник выкипает, - неожиданно для подруги, молча сидевшей рядом, произнесла Орна.

- Как? Я же…

- Нет, ты не выключила газ…

- С чего ты это взяла? – недоверчиво спросила та.

- Слышу…

Дарк нахмурила брови, вскочила и пошла на кухню. Орна устало вздохнула и отхлебнула свой долгожданный кофе.

- Слушай, Ксюх,- обратилась она к подруге, когда та вернулась в комнату с немым вопросом во взгляде: «Как?! Как ты могла это услышать?!» - А как ты думаешь, что такое может быть Мистическое Солнце?

Дарк молчала. Конечно, она не знала. Тем лучше. Орна поднялась с дивана, надела темные очки и молча подошла к окну. На проводах, прямо напротив нее, сидела огромная черная птица.

- А, это опять ты?…

Ворон издал в ответ пронзительный крик, взмахнул крыльями и улетел, как почему-то подумалось Орне, в сторону местного Некрополя.

- Что? – откликнулась Дарк на ее вопрос.

- Да так, увидела старого знакомого… - иронично улыбнулась подруга.

Координаты рая

Просто бродить по улицам не входило ни в ее привычки, ни в ее планы. И все же она шла. И чем больше сгущались сумерки, чем больше умолкали улицы, тем лучше становилось состояние Орны. Она чувствовала себя комфортно и свободно. Наконец-то ей удалось снять солнцезащитные очки. Очень скоро на небе угрюмо повис полумесяц, играя бликами на первом, только появившемся снеге.

«Наверное, начало ноября…» - подумала Орна. И в ее сознании промелькнули воспоминания о такой же вот осени год назад. Что-то произошло тогда. Что-то, что кардинально изменило ее. Но это было словно в другой жизни. Воспоминания были, казалось, очень свежи, но в то же время так туманны… «Помню одиночество, непомерное отчаяние души… дикий полет, серый асфальт, вечная боль…»

- Ди?

- О, здравствуй, Мрачная Готесса… Какими судьбами вас занесло в мою скромную обитель?

 Орна грустно улыбнулась:

- О, вы как всегда в своем репертуаре. У меня к тебе вопрос есть.

- Ага, слушаю. – Девушки прошли в квартиру. - Ой, да ты мелирование сделала? Тебе идет. Скажи, где такую яркую краску брала, а то… - Ди нахмурила брови, зажав между пальцев ярко-морковную прядь.

Орна посмотрела на нее с недоумением. После чего подошла к зеркалу и увидела тонкую алую полосу, словно струйка крови стекала по левой стороне ее смоляно-черных волос. Рассмотрев себя со всех сторон в поисках каких-нибудь еще изменений, к которым она уже начала привыкать, она решила задать подруге так волнующий ее вопрос.

- Слушай, а где мне найти мистическое солнце?

- Что это? Какой-то новый альбом вышел? Я еще не слышала.

- Да нет же, это не из музыки. Просто – Мистическое Солнце. Ну, Ди, подумай, ты же в этом разбираешься; ну, там… магия, зомби и прочая дрянь… Пожалуйста, мне очень надо… - умоляла Орна.

-Ну, все, все, ладно. Дай подумать. Э-э-э… Ну, вообще, у древних Мистическое Солнце… ну или что-то вроде того… это полный диск луны над кладбищем…

«КЛАДБИЩЕМ… кладбищем… кладбищем…» - эхом зазвенело в голове Орны. Она слышала, как бесчувственная сталь лопаты втыкается в твердую, уже по-зимнему промерзшую землю. Как новый ком земли разбивается о деревянную крышку, рассыпаясь на более мелкие комья. За ним еще. И еще один. И вот становится все тише и спокойнее.

Орне стало не по себе от таких мыслей. Они словно воспоминания появлялись в ее сознании. Вместе с ними появилась боль, а сердце темной вуалью окутала печаль…

Тем временем Дочь Дьявола уже листала какую-то потрепанную книжку, продолжая рассказ о кладбищенском символизме:

- Вот смотри, круг - а именно такую форму, насколько мне известно, имеет солнце – это еще дохристианский символ, который после был перенят и христианской религией, - с интересом читала она, - Универсальный символ Вечности и Вечной Жизни, исключительно часто встречающийся на надгробиях. Наиболее распространенная его форма – крест в круге, так называемый, Кельтский крест.

Орна тоже заинтересовалась и теперь внимательно слушала подругу. «И как же я сама не догадалась… Это же элементарно: Луна  - Солнце мертвых…»

- Та-ак, давай-ка теперь посмотрим, что у нас есть по кельту… - Она снова зашуршала ветхими страницами. Но видимо не найдя ничего подходящего, схватилась за другую книгу и продолжила поиск. – О! Вот, слушай! – вскрикнула Ди так, что Орна вздрогнула. - Кельтский крест – это крест, заключенный в круг, олицетворяющий Вечность или Вечную Жизнь. С этой формой креста связана легенда о Святом Патрике, начертавшем крест в круге на священном камне Богини Луны и благословившем его. – Закончила она и вопросительно посмотрела на подругу. – Все сходится. Мистическое Солнце – это какой-то знак на надгробии. Возможно в виде обычного круга или креста в круге, а, может быть, - ее глаза загорелись энтузиазмом, так она увлеклась этой темой, - может быть даже в виде Анка… это тоже крест такой, только с петелькой на верхнем его конце, у древних египтян он тоже считался символом Вечной Жизни… - таинственным голосом подытожила довольная собой Ди.

- Спасибо, – тихо ответила Орна. – Спасибо, правда…

Девушки еще немного помолчали, обдумывая только что полученную информацию. Орна не нуждалась в разъяснении того, что такое Анк. В тот момент, когда Ди заикнулась о нем, перед ее мысленным взором снова встали те страшные картины с кладбища, и она точно помнила, что вместе с комьями земли на крышку ее гроба упал Анк.

Пойманное пространство

Орна смогла заснуть лишь под утро, мешал снова возникший в голове гул. Через некоторое время этот шум перешел в звон. Орне пришлось снова обратить на него внимание. Только после чего он стал разделяться на более-менее четкие звуки. Но тут же исчез, чему девушка была несказанно рада. Орна проспала до трех часов следующего дня. А, проснувшись, с трудом поверила в события вчерашнего. На всякий случай, взглянула на себя в зеркало. Все признаки изменения присутствовали: и неестественная бледность кожи, и заостренные зубы, и даже алая прядь в волосах. Именно вчера она поняла, что свершилось невозможное, но то, о чем она всегда мечтала. То кладбище… да, это были ее собственные похороны, это была ее могила, ее Анк, брошенный на прощание подругой. Именно вчера все стало ясно, все встало на свои места. Вот почему ей все эти дни казалось, будто за ее спиной какая-то прошлая жизнь, иногда всплывающая воспоминаниями. Вот что за переломный момент в ее существовании произошел прошлой осенью. Понимание этого причиняло девушке нескончаемую боль. Глаза начало пощипывать, все вокруг подернулось пеленой и поплыло. По бледным ледяным щекам побежали горячие обжигающие слезы. Эти беззвучные рыдания, иногда сотрясающие ее слабое тело,  лишали ее последних сил. И она понимала это. Но не могла остановиться. И не хотелось ни о чем думать, а просто посидеть  в тишине. Спустя час слезы кончились. Но Орна все еще не могла успокоиться, и чтобы до конца поверить  в свои предположения, ей нужно было чем-то подкрепить их. Она еще раз перечитала послание от Даниэля.

«Я пойду сегодня же ночью. Ждать больше не имеет смысла. Может этот таинственный Даниэль прольет свет на все происходящее».

Немного погодя, она решила наведаться на кухню. Приготовленный мамой кофе давно остыл. Девушка на скорую руку приготовила себе пару тостов, поскольку чувствовала себя очень голодной, практически лишенной всяческих жизненных сил. А через пару минут она уже хрустела поджаристыми хлебцами и запивала их холодным мутным, но все же бодрящим напитком. Она спешно кидала эту скудную пищу на дно желудка, но к своему большому огорчению, почему-то почти не чувствовала ее вкуса. Пока она тщетно пыталась разобраться в этом новом для нее феномене, подошла мать.

- Доброе утро. Как тебе спалось?

- У! Спала мертвым сном. – Откликнулась Орна, дожевывая безвкусный тост, и на несколько мгновений задумалась над сказанным.

- Замечательно,- Виктория Валерьевна включила телевизор и принялась что-то готовить.

Орна молча смотрела какую-то передачу.

- Поздно пришла вчера?

- Не знаю…

- … а почивала сегодня долго…

Орна промолчала в ответ на язвительное замечание.

-Ты почему щуришься?- внезапно повернувшись, спросила мама.

- Я? Разве? Может слишком яркий свет за окном? – предположила дочь.

Виктория Валерьевна оставила кастрюли, присела напротив Орны и пристально поглядела на нее.

- Может нам нужно поговорить?

- О чем?! – почему-то напугалась та.

- Вчера ты весь день не снимала солнечные очки, задернула шторы в комнате, читала при таком скудном освещении, а сегодня… Сколько времени показывают часы на экране телевизора?

Орна напрягла зрение, но свет был слишком ярким, и она не смогла разглядеть цифры.

- Скажи мне честно, доченька, ты что, стала хуже видеть?

Орна молчала, не зная, что ответить. Но ей почему-то стало намного легче.

- Знаешь, давай-ка допивай кофе и собирайся. Мы с тобой пойдем на прием к офтальмологу.

- Что? Куда?... Зачем?! – ужаснулась Орна.

- Без разговоров!- Отрезала мать и снова принялась готовить.

«Этого мне еще не хватало…»

Пронзительно запищал телефон. Орна нехотя подняла трубку.

- Орни! Ну, здравствуй, сестренка! Как твое ничего?! – раздался веселый голос с того конца провода.

-Никак… - честно ответила девушка. По голосу она узнала Черного из их дружного когда-то Легиона.

- Имею честь пригласить Вас сегодня ночью на пир.

- Н-нет! Нет… Сегодня ночью я не могу. Никак не могу. А-а-а… д-другие планы, понимаешь… - затороторила она в ответ.

-Да брось! Какие могут быть планы на ночь? – Искренне удивился парень. – Да и вообще, так долго не виделись… Ради тебя ведь все устраиваем… Все наши будут… - уже поникшим голосом закончил он.

Орна очень любила и ценила этого человека. Он, действительно, был ей как брат. Она не могла ему отказать, чувствуя, как он расстроился, услышав ее отказ. Да и ребят подводить не хотелось.

- Ладно, хорошо, - вздохнула она, - во сколько и куда подходить?

- Вот это другой разговор…

Орна выслушала координаты, зачем-то кивнула, и положила трубку.

Поход  к офтальмологу тоже не поднял настроения.

- Понима-аете, - говорил он картавым и нудным голосом, - ваш    зга-ачек неестественно га-асшиген.

Мать Орны нахмурилась и посмотрела в ее глаза:

- Что? Расширенный зрачок? – взволнованно повторила она.

-… а его фу-ункция заключа-ается в пговеде-ении света чегез гяд пгеломля-ающих сгед до светочувстви-ительных кле-еток сетча-атки… - продолжал доктор, расхаживая по кабинету и, невзирая на то, что его не слушают.

- Что? Что вы говорите, я не понимаю? Чья функция?

- Глазного я-аблока, конечно, что-о здесь непоня-атного, я не понима-аю?!

- Давайте ближе к делу. Огласите нам диагноз, пожалуйста.

- Но…

- Прошу вас, доктор, - поторопила его Виктория Валерьевна, держа дочь за холодную руку.

- Ничего опгеделенного, багышни, сказать вам, к сожалению, не могу.

Виктория Валерьевна изменилась в лице:

- Что-то серьезное?

Врач будто специально тянул время. Сложив руки за спиной, он внимательно, с интересом разглядывал Орну. И почему-то, как показалось ей самой, хитро смотрел на нее и понимающе улыбался. Повисла выжидательная пауза.

- Нет, - как-то резко и словно из ниоткуда возник голос доктора, - ничего сегьезного. Пгосто ее хгуста-алик пгетегпел не-е-еобгатимые изменения. Тепегь девочка может видеть в темноте. Скажу больше, она видит в темноте на-а-амного лучше, чем пги любом освещении.

- Но ведь это же лечится, правда? Вы сейчас выпишите нам рецепт, и все будет в порядке, так?! Скажите же, доктор!

- Да-а, милочка, у меня есть только оди-ин гецепт для вашего случая: ПОМЕНЬШЕ ДНЕВНОГО СВЕТА!

Эти слова прозвучали как приговор. До этого уныло сидевшая Орна даже вздрогнула от неожиданности.

Впереди ее ожидала радостная, но не столь желанная ночь…

Разрушительная истина

Легкий синеватый дым окутывал и дурманил. Вокруг стояла мертвая тишина. Конечно, она, как и прежде плохо видела без света. И не понимала, к чему эти разговоры. Но после похода к офтальмологу, Орна неконтролируемо начала следить за своими действиями в темноте. Обычное ее зрение не изменилось, но передвигаться в полной темноте она стала увереннее, будто все вокруг было залито мерцающим голубым. Девушка словно видела каким-то внутренним взором,  где-то глубоко внутри сознания. Как это можно было объяснить, она не знала. Как не знала, чем объясняются остальные произошедшие с ней перемены. У нее было лишь одно предположение по этому поводу, но к нему обращаться почему-то не хотелось. Слишком уж оно казалось нереальным.

Орна по-привычке вошла на кладбище через центральную кирпичную арку и свернула по асфальтированной дорожке налево. Под ногами уныло шуршали опавшие желто-оранжевые листья. Вскоре у одного из памятников девушка увидела своих друзей. Они тоже заметили ее и махали ей руками. Орна улыбнулась в ответ, не рассчитывая на то, что кто-то из компании увидит ее оскал.

Но вдруг что-то остановило ее. В глазах потемнело, а ноги стали словно ватные. Орна нахмурилась, и с усилием сделала еще пару небольших шагов. Но тут же упала на колени, вовремя уперлась рукой в асфальт. Яркая вспышка на мгновение ослепила ее, и она очень четко увидела сверкающий белизной круг с расходящимися волной во все стороны, словно распятыми, лучами. Она тяжело дышала. Попыталась подняться, но безуспешно, силы будто оставили ее. Девушка не понимала, что происходит. Стоя на одном колене и все еще придерживаясь за асфальтированную дорогу, она судорожно озиралась по сторонам. С нарастающей силой начали ныть десны. «В чем дело?..»

К ней уже спешили друзья. Перед глазами забегали черные «мушки», и Орна провалилась в беспамятство.

Когда она пришла в себя, ее немного мутило. Первое, что она увидела, открыв глаза – знакомое нежное, взволнованное лицо молодого человека.

- Все хорошо, милая, - улыбнулся он.

Орна нахмурила брови, силясь понять, где она, кто это и что произошло.

- Ты была без сознания. Но теперь все в порядке, и  я отвезу тебя домой. Идти можешь? – спросил парень и встал, потянув ее за собой.

Конечно, Орна поднялась, устало и безучастно огляделась по сторонам и пошаркала к автобусной остановке. Парень аккуратно поддерживал ее за локоть.

- Слушай, а ты кто вообще?

Парень улыбнулся:

- Влад…

Да, она любила его в той далекой прошлой жизни. И сейчас она отчетливо это понимала. Он проявлял к ней такую заботу, а в глазах блестело такое участие, что Орна не могла не вспомнить. Автобус медленно продвигался в «пробке», Влад внимательно и сосредоточенно сжимал Орнину ладонь, а она сама продолжала думать. « Мне необходимо добраться до кладбища, я знаю, сегодня я была очень близко, слишком близко, но обстоятельства сыграли не на моей стороне. Я почти разгадала это непонятное послание. Я почти раскрыла свою сущность перед самой собой. Мне это нужно… И я это сделаю. Завтра…» Все было решено. Автобус остановился, с шумом открыл задние двери, и молодая парочка вывалилась на улицу. Орна чувствовала небывалый прилив сил и непрестанно улыбалась. Влад же в отличие от нее немного устал и уже хотел спать. Занималось утро. Как настоящий джентльмен и просто любящий и заботящийся мужчина своей женщины, он проводил Орну до квартиры. Прежде, чем расстаться они долго смотрели друг на друга, и Орна понимала, что за этим молчаливым взглядом следует поцелуй «на прощанье». Девушка почему-то боялась этого. Может, потому, что по ее новым меркам, мало знала  этого человека. Да, была прошлая жизнь, но она была так далеко, что не удавалось за столь короткое время вспомнить все те эмоции, которые она испытывала тогда. А потому она быстро поцеловала парня в щеку и невинно улыбнулась. Взгляд Влада в мгновение стал серьезен, и Орна почувствовала перемену в его настроении.

-Ты… ты как-то изменилась… - недоверчиво произнес парень, - это не твоя улыбка.

Орна перевела взгляд за спину «любимого», и в отражении оконного стекла подъезда увидела свой оcкал. Да, это была не ее некогда приветливая улыбка. Ее губы тут же сомкнулись.

Ω

В замке царило пустое безмолвие, эхом отскакивало от холодных каменных стен и бумерангом возвращалось, и врывалось в сознание, и разрывало его этой не щадящей никого тишиной. Но Он сидел в отличном расположении духа, загадочно улыбался, а по сосредоточенному взгляду можно было догадаться, что Он о чем-то думает.

На бледной коже особенно ярко выражались аристократичные черты Его лица, очень темные глаза и вишневые  четко очерченные губы.

Он сидел в кованом отделанном бархатом кресле с высокой резной спинкой, и потирал, будто намыливал, бледные тонкие руки с длинными изящными пальцами.

«Ведь ты же была так близка к завершению. Слишком долго, милая, слишком медленно. За свою нерасторопность ты можешь поплатиться жизнью. Не для того я вернул тебя в этот мир, чтобы, так и не дождавшись, потерять. Хватит!» - он вскочил полный решимости и, как всегда, спокойствия, мрачный и очень высокий, в длинном черном плаще он возвышался среди огромного холодного мраморного зала в стиле эпохи Ренессанса. От эха его голоса зазвенели хрусталики люстры под потолком. – «Пора…».

Быстрыми шагами он направился к выходу. Тяжелые дубовые двери, отделанные золотом, со скрипом отворились перед ним. Тут же появился небольшого роста молодой человек, склонивший перед ним голову.

- Снарядите повозку, - скомандовал ему мрачный великан, даже не глянув в его сторону.

И юноша так же молча исчез. Через несколько минут внизу послышалось ржание лошадей и еще какой-то шум.

« Я иду, моя принцесса…»

Господа изволят поразвлечься

Сегодня Орна проснулась на закате. И вновь на нее навалилась та непонятная слабость, которую она почувствовала в тот первый странный день.

И снова необъяснимое чувство голода.

Орна застонала и скорчила недовольную гримасу.

« Что за дьявол?».

Немного погодя она набрала номер Дарк-Ксю.

- Может, прогуляемся, пока совсем не стемнело, - предложила та.

Орна согласилась.

Они небыстрым шагом мерили аллеи и тротуары вдоль чужих серых домов. На горизонте алело солнце. Орна печально смотрела куда-то в сторону, туда, где над городской суетой возвышались вековые деревья. Дарк знала, что там находится кладбище, а за ним километры нетронутой, поросшей лесом, земли. Также этот конец города славился развалинами старого замка. Эту постройку относили приблизительно к 18 веку. Детьми Орна и Ксюша часто там играли. Лазили по камням, бегали по старым, полуразвалившимся ступеням, прикасались к холодным стенам, как будто к тайне. Для них там был свой особый мир, мир их фантазии. Они представляли себя принцессами, которые закованы в башне, будто им прислуживают изящные фрейлины, а они, печально сидя у окна, ждут своих прекрасных принцев. И обе они сотни раз  прокручивали в голове сцену встречи со своим спасителем. И очень четко представляли себе, как они должны выглядеть. Дарк хотела видеть своего героя на белоснежном коне, отважного, в красном развевающемся плаще на плечах и с солнечными кудрями. Орна создала себе другой образ. У того, кто покорит ее сердце, не будет лошади, у него будет целая упряжка породистых вороных коней, а в повозке сидел бы он, такой величественный, с четкими чертами лица, немного худощав, юный на вид, но с неизмеримо глубоким взглядом, и обязательно темные волосы. Тогда подруги так решили, чтобы не перепутать своих спасителей, когда кто-нибудь из них появится на пороге их комнаты в башне. Но так хотела Дарк, Орна же видела, как он прямо из повозки подает ей руку, она запрыгивает к нему и они вместе уносятся прочь…

И сказка не кончалась…

Но вскоре эти останки величия кому-то понадобились, и их замок выкупили, как поговаривают, за огромную сумму. Довольно большой участок земли вокруг огородили непреступным забором. Теперь туда не сунешься. А как хотелось бы снова прикоснуться к тайне, объять необъятное, постичь непостижимое…

- А может снова… как в детстве, помнишь? – тихо проговорила Орна, все так же глядя в сторону леса.

- Пойдем на развалины? – переспросила Дарк, вглядываясь в серую туманную даль.

Орна медленно кивнула и, как показалось Ксюше, простонала. Она обеспокоено взглянула на подругу, но резкий порыв ветра взметнул длинные черные волосы Орны вверх. И Ксюша не увидела мученическое выражение ее лица, не увидела, как налились кровью ее глаза, и что нижней губы по бокам касались два белоснежных клыка.

- Ну, пошли…

И девушки свернули в сторону кладбища.

Напряженное молчание решила нарушить Дарк:

- Орн, мы с тобой уже столько лет дружим… Я помню, как мы с тобой еще маленькие вот так же ходили этой дорогой к замку. Так же, как сейчас… И, кажется, что ничего с тех пор не изменилось. И так хочется верить в это.

- Но все изменилось. И изменилось безвозвратно, - с горечью в голосе ответила Орна.

- Да, но ведь мы все еще дружим! Время не разрушило нашу с тобой дружбу, как разрушило тот замок.

- Хм, дружба… – усмехнулась Орна, и для поддержания разговора решила задать философский вопрос, - а кто такие друзья?

- Друзья, друг – это другой я. Это тот, на кого ты равняешься. Это отражение тебя с другой точки зрения.

Орна кивнула, и Дарк воодушевленно продолжала:

- Вы ничего друг другу не должны, ничего друг от друга не требуете, это просто другие «я». Не зря же существует поговорка: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Друзья неразрывно связаны какой-то нитью духовного родства.

- Ты знаешь, мне кажется, дружба, как и любовь, только создает иллюзию, что ты не одинок…

- Ну, опять ты со своими «безысходными» речами, мы, конечно готы, но ведь это не всю жизнь будет продолжаться. Добавь позитива!

Но в этот момент Орна поняла, что это не просто «готические бредни», а что ей действительно стали чужды привычные человеческие страсти. Сейчас у нее была только одна неутолимая жажда, и только это занимало все ее мысли.

Девушки уже добрались до местного Некрополя. Дарк еле успевала за подругой, которая нацелено и очень быстро куда-то шла, ловко огибая захоронения.

- Ай! – вскрикнула Ксюша и остановилась.

Орна замерла и глубоко вздохнула, ее зрачки расширились. Какой-то сладковатый и одновременно сладостный запах коснулся ее носа. Она медленно повернулась.

- Орн, я порезалась, задела что-то острое… ммм… - прохныкала Дарк и хотела поднести пораненный палец к губам, чтобы слизнуть кровь.

- Давай я помогу тебе, - быстро среагировала Орна, и схватила ее за руку. От вида этой маленькой красной капли на пальце у Орны застучало в висках, а глаза налились красным. Она стала похожа на хищника, загнавшего добычу. Но изо всех сил старалась контролировать себя.

Дарк все же заметила некоторую ее нервозность. Такое поведение немного напугало ее, и она попыталась отдернуть руку. Но Орна крепко вцепилась в ее запястье.

- Что с тобой?! – наконец смогла произнести Ксюша.

И Орна очнулась от наваждения. Испугано взглянула на подругу и отпустила ее.

- Мы по сути своей все одиноки… Изначально… - для чего-то ответила она на давно заданный вопрос о дружбе и любви, развернулась и ускорила шаг, пробираясь куда-то в дебри кладбища.

Дарк поспешила за ней. Но стоило ей на мгновение отвлечься, как Орна уже исчезла из поля ее зрения. И Дарк побрела дальше одна, в невеселых мыслях о странном поведении подруги.

Тройка вороных с рыси перешла на шаг. Повозка передвигалась по неширокой тропе среди деревьев, впереди виднелось городское кладбище. Солнце наполовину скрылось за линией горизонта. В повозке восседал бледный скуластый молодой человек с черными волнистыми, доходящими до плеч, волосами. Тыльной стороной аристократической руки он прикрывал глаза от красных лучей заходящего светила.

-          Ol gono lsi! Ol iadnamah ov ils zamran emna…bagden ils phamah aisro aspt Donasdogama! Od ol ednas lsi, murifri dosig!…[1]

***

Дарк брела по сырой траве, иногда под ногами хлюпала грязь, но привыкшая к прогулкам в подобных местах, девушка не чувствовала никаких неудобств. Она была погружена в раздумья. И иногда поднимала голову, чтобы посмотреть, нет ли поблизости Орны. Она знала наверняка, что подруга где-то рядом и не уйдет без нее, наверное, просто решила прогуляться одна. Они часто так делали. Тем более что сегодня подружки собрались на развалины старого замка, а значит, там они точно встретятся. Но тут Ксюша услышала громкий крик незнакомого ей голоса, крик перешел в вой, а потом в тихий плач. Это была Орна. Да, ее она всегда узнает, хотя Орна и плакала достаточно редко. Дарк бросилась на звук голоса.

Орна стояла пред могилой на коленях, закрыв лицо руками. Дарк очень тихо подошла к ней сзади.

 - Нееет… нееет…. – шептала Орна. – Нееет…- стонала она.

- Что? Что случилось?

- Ммммм….эта могила….

- Что?

Под ее ногами была взрытая земля и покореженная надгробная плита, наполовину ушедшая в землю. Имени было не видно, но на углу было выбито солнце.

«Это моя могила…

Прости, что я не могу сейчас все тебе объяснить.

Это моя могила…»

Орна не сказала ни слова.

***

- Моей жизненной целью всегда было одно – обрести свободу. Истинную свободу. – Подруги сидели возле разрушенной могилы. – Я всегда стремилась к этому, я старалась максимально уменьшить степень влияния на себя различных факторов!..

- Я понимаю, Орн, но пойми и ты: в нашем мире, пока ты жив – свободы не существует…

Орна опустила голову. Она молчала.

- Вот если сейчас ты умрешь, ты обретешь свободу… - продолжала Дарк, и снова не увидела под шлейфом черных волос, как при этих словах лицо ее подруги исказила мученическая гримаса.

« Ты права, моя хорошая. Ты даже не представляешь, как ты сейчас права. Теперь я, наверное, действительно свободна так, как никогда раньше… потому что я умерла…» - при этой мысли на глазах Орны появились слезы. – « Теперь я все поняла, теперь я уверена в своих осторожных предположениях, теперь я поняла, где же горит то Мистическое Солнце, но кого я должна здесь найти…и как мне это сделать?.. Что мне делать дальше?!... Подсказок больше нет...»

- Ксюх, ты иди домой, поздно уже, солнце садится…

- А ты?..

- А я посижу еще.. Мне надо подумать.. Мне нужно побыть одной.

- Хорошо… Звони завтра, можешь даже сегодня… если захочешь, - осторожно добавила Дарк и поднялась с земли.

Орна сидела на корточках, подперев голову руками. И молчала. «О чем она думает? Что сейчас происходит в ее голове?» - Ксюша немного постояла рядом, наблюдая за неподвижностью подруги, но очень скоро ушла. Конечно, она немного побаивалась оставлять Орну одну на кладбище ночью, но раз она так захотела, значит это ей действительно нужно, и лучше не мешать… В конце концов, она всегда была немного странной.

Да, на город опускалась ночь… Пленительная, влажная, вязкая, манящая темнота… Спасительная темнота…

Орна не думала ни о чем. Она просто сидела. Даже если и хотела подумать над тем, что делать дальше,  где искать подсказок, куда идти, то не могла… не было сил. Да еще этот случай сегодня с Дарк. Как эта красная маленькая капля на ее порезе вывела Орну из равновесия… лишила рассудка… нормального человеческого рассудка. Нет, она не будет об этом думать, она не будет думать ни о чем. Слишком слаба.

Поэтому она просто сидела на земле, подтянув колени к груди и подпирая голову руками. Она ждала…

 Темнота сгущалась. И Орна медленно, не заметно для самой себя, проваливалась в полудрему-полузабытие… Сквозь вязкую темноту сознания она услышала перестук копыт и какой-то шум. И вот они уже совсем близко. Затихли. И только негромкое покорное лошадиное ржание. Мужские голоса. Один – бархатный, властный… он говорил с ней… отдавал кому-то приказы… он говорил с ней…так ласково, так бережно. Ее подхватили на руки, куда-то понесли, усадили на мягкое сидение. Вновь послышался стук копыт и лошадиное фырчанье. Ее голова склонилась на бок от бессилия и очень удобно устроилась на чьем-то широком плече. Она собрала последние силы и приоткрыла глаза, чтобы хотя бы взглянуть, где она и кто рядом с ней. Но смогла лишь мельком увидеть кривой изгиб тонких алых губ, «полуухмылка» - охарактеризовала она тогда и утонула в спасительном беспамятстве.

         Пределы наслаждения

Повозка остановилась. Давно царствовала ночь. Орна начала понемногу приходить в себя. По приглушенному звуку голосов и шагов, она поняла, что  вокруг суетились какие-то люди. Перед ее глазами все еще расплывалось, но она попыталась выглянуть в окно и сразу поняла, где находится. Это были развалины старого замка. Их старого замка. Последний оплот детства в ее метущейся душе. Но… он был цел. Словно и не был разрушен. Замок представлял собой главный корпус и два крыла перпендикулярно ему по обеим сторонам. Словом, был похож на скобу. Поэтому внутри получался двор, в котором сейчас и суетились все эти люди. В основном, успела заметить Орна, почему-то заготавливающие дрова. Она неловко повернула голову и увидела рядом с собой человека из своих детских сказок, который по ее легенде, должен был спасти ее из этого самого замка. Он молча наблюдал за ней и слегка чему-то улыбался своей кривой надменной ухмылкой. Орна испытывала неимоверную слабость, ей не до чего не было дела, она даже не стала утруждать себя вопросом: кто вы? Она тоже молчала так и оставшись в полулежащем положении и с прикрытыми веками. Из-под длинных ресниц она не без интереса рассматривала незнакомца. И нехотя поражалась правильности черт его лица, глубине взгляда бездонных глаз, манящему изгибу узких губ, которые ярким, будто  кровавым, шрамом алели на его неестественно белой коже. Незнакомец словно читая ее мысли, поднял подбородок, прищурил глаза и самодовольно растянул улыбку  еще шире. Орна смутилась и отвела взгляд. Она глубоко вздохнула. Ее мутило, она была голодна и слаба. Но покорно подчинялась стечению обстоятельств. И просто ждала продолжения представления, начатого не ей. Терять было уже нечего.

Человек, сидевший рядом, как будто почувствовал перемену в ее настроении и произнес:

- Я - Даниэль…

Будто кинжалом по сердцу, эти слова заставили ее очнуться ото сна. Она широко раскрыла глаза, глядя в никуда. Сердце ее отчаянно заколотилось, заклокотало в груди. Дыхание участилось, грудную клетку, словно сдавила неведомая сила, в висках застучало. «Нет, нет. Не может быть. Нет, нет…» - отчаянно звучало в ее голове. Это было ликование души. Вот все и разрешилось. И она, наконец, успокоилась. Он нашел ее. Теперь все будет хорошо. Такой защищенной Орна не чувствовала себя еще никогда. Словно этот незнакомый ей человек спасет и защитит ее теперь ото всего. Он поможет ей, она знала. Она могла больше не волноваться и не беспокоиться ни о чем. Теперь и только теперь пустота была заполнена. Она нашла его. Теперь все будет хорошо.

Девушка повернулась к Нему. Он же, не спеша, величественно, отвернулся от нее, слегка приподнял тяжелую бархатную ткань, скрывающую их в повозке от посторонних глаз, и торжественным и повелевающим голосом произнес что-то на непонятном Орне наречии.

- Iumb emna![2]

Девушка успела заметить, что на улице непроглядная тьма, а они сидят в карете с плотно задернутыми окнами. Ее удивило даже не это, но то, на что она даже не обратила внимания, приняв как данность – она прекрасно видели друг друга и все вокруг, как при привычном ей дневном освещении. Да, она была права в начале, вокруг и правда суетились люди. А находились они возле тех самых остатков былого величия 18 века. Хотя Орна  не совсем понимала, для чего они здесь и кто все эти люди, откуда они здесь взялись и что делают, она была спокойна, ведь рядом с ней наконец-то был Даниэль.

При этой ее мысли он повернулся к ней. Он снова как-то загадочно и даже ехидно улыбался. Зашелестели полы черного плаща, и в его руке сверкнул небольшой кинжал. Сердце Орны дрогнуло, но испугаться всерьез у нее просто не было сил. Казалось, что она уже на пределе и что последние капли хоть какой-то жизни вот-вот ее оставят. Ей было все равно. В этот момент ей в нос ударил тот уже знакомый сладковатый теплый запах. Она тихо простонала и медленно потянулась к его протянутой руке. На запястье алела капля крови. Орна приближалась медленно. Капля превратилась в струйку. Он выжидал. Он не торопил. Ее глаза налились красным, и чем ближе была она к заветному источнику, тем сильнее пульсировало в висках. И вот она резким, жадным движением припала к порезу на его руке. Невыносимо ныли десны. И что-то уже мешало по бокам на зубах, но настолько восхитительным был мягкий привкус теплой красной жидкости на языке, что не было сил оторваться. Прошла, казалось, целая вечность, она начала приходить в себя, и с еще большей жадностью глотала живительный напиток. И она уже набралась сил, когда услышала резкий голос Даниэля:

- Хватит!

Но не остановилась, не смогла остановиться.

- Я сказал, хватит! – грубее повторил он, и оттолкнул Орну от себя.

Она откинулась на спину и закрыла глаза, тяжело дыша. По ее губам с обеих сторон стекали тонкие красные струйки и виднелись небольшие белоснежные клыки.

- А теперь пошли! – скомандовал Он.

Но у Орны слишком кружилась голова. Ей было слишком хорошо, чтобы еще куда-то идти. Наступила эйфория. Такое наслаждение, казалось, бывает только раз в жизни.

-O! Coronson Basqim![3] Идем же! – взмолился Даниэль, легко подхватил Орну на руки и вынес из кареты. В лицо ударил порыв свежего прохладного ветра. Она закрыла глаза и утонула в благоговейном сне.

Очнулась она только в покоях. Своих покоях. Она лежала на огромной кровати с балдахином. Она тонула в ее невесомости. И, проснувшись, чувствовала себя превосходно. И все ей было привычно. И все спокойно. Полная сил, она вскочила с постели. Осторожно подошла к окну и приподняла тяжелый бархат занавеси. На улице занимался вечер, несколько людей в странных одеждах что-то делали во дворе. И это действительно был двор замка ее детства, но он далеко не был в состоянии полной разрухи, напротив, жизнь кипела повсюду, создавалось такое ощущение, что люди и не покидали это место, что не пустовал этот древний замок столетиями. Но как?! Чтобы выяснить это, сейчас был только один действенный выход. И Орна вышла… из своей спальни. За тяжелыми дубовыми дверями никого не оказалось. Стояла тишина. Но ее поразило величие этого замка изнутри. Не таким она его помнила в детстве, когда играла здесь с Дарк. Не таким даже представляла, ее детской фантазии просто не хватало на все это великолепие. Перила широких лестниц, огибающих зал по двум стенам, блистали золотом. Ступени были устланы дорогими  коврами. Тихо ступая по ним,  Орна тонула в ворсе и наслаждалась каждым шагом. Она аккуратно вела ладонью по роскошным перилам – ни одной пылинки. Достигнув первого этажа, она попала в чудесный сказочный дворец. Затаив дыхание, Орна рассматривала дорогой величественный интерьер комнаты, огромную люстру под самым потолком, но в ней не было обычных лампочек, их заменяли самые настоящие свечи, великолепная старинная мебель из красного дерева, все было безупречно, каждая деталь интерьера, каждая мелочь. Но тут ее взгляд наткнулся на паутину в углу. А вот еще одна. Хм…Если кто-то сдувает пылинки даже с перил в таком огромном помещении, то почему не убрали паутину в углах. Но тут она уже оказалась у главного входа, огромные тяжелые двери раскрылись, и она попала во двор.

- Iumb[4]… - услышала она за спиной.

- Iumb…

Орна недоверчиво озиралась по сторонам и медленно продвигалась вперед. Люди склонялись перед ней. Она смущалась, не понимая в чем дело.

- Iumb… - снова услышала она и увидела очередную склоненную голову.

- Да что происходит, в конце концов?! – не выдержала, Орна и выкрикнула – Что все это значит?! Кто-нибудь может мне объяснить?..

-Названная… - снова послышался шепот за спиной, но уже на родном ей языке.

«Названная? Кто это?»

- Не правда ли этот вечер прекрасен? – голос возник как-то вдруг, из ниоткуда и совсем рядом. Эти бархатные звуки медом влились в сознание и сделали все вокруг приторно сладким. Орна закрыла глаза от умиления, а на лице заиграла легкая улыбка. Ее щеки и уха коснулось легкое холодное дыхание.

- O, Murfiri dosig…  O,Graa oiad…  Ge gono vo ils conisbra… Ol rsam ils…[5]

Она не поняла ни слова, но интонации и дрожи пробежавшей по спине было достаточно, чтобы прочувстовать всю прелесть сказанного. Из ее груди вырвался судорожный вздох.

Но в этот момент Даниэль резко отпрянул от нее, будто позволил себе лишнее. А когда она взглянула на него, на его идеальном безразличном лице уже играла та же насмешливая полуулыбка.

- Но как?.. – Начала Орна, обводя руками все вокруг. – Ведь я играла здесь, когда была маленькой, да и потом часто навещала это место… это развалины старого замка… Даже сегодня, - или это было вчера? – я шла сюда с кладбища с подругой, и это были развалины! А, кстати, где Дарк? Почему я здесь? И что вообще все это значит?! – возмущенно под конец задала она свой излюбленный вопрос.

Собеседник выслушал ее молча, без единой эмоции на каменном лице. После чего удостоил «несчастную» ответом.

- Я понимаю твое недоумение, новообращенная, но позволь…

- Никакая я вам не обращенная! Мое имя…

- Да я знаю. Но позволь рассказать тебе все по порядку. Возможно, ты уже слышала, что эти земли выкупили?

- Да, недешево встала кому-то эта разруха…

- Этот замок купил я. И насколько ты могла видеть, изнутри это вовсе не «разруха», как ты изволила выразиться.

Орна скромно опустила голову и задумалась.

- Так что прибереги свою спесь для другого случая и желательно без моего непосредственного участия. Поняла ли ты меня, новообращенная?

-Да… - тихо ответила та, не поднимая головы.

-Хорошо, а теперь пошли. Твоя новая жизнь начинается сейчас...

Даниэль легко подхватил ее податливый локоть и повел обратно в замок. Весь обратный путь они оба молчали: Орна потому, что была крайне смущена, ей было стыдно за свое поведение, и еще ее очень интересовал этот величественный незнакомец в плаще с длинными волнистыми волосами; а Даниэль вообще предпочитал не разбрасываться словами, и всем своим видом выражал крайнее спокойствие. Только после того, как они вошли в здание, он позволил себе небольшую поясняющую фразу:

-Можешь ничего не бояться. За тем забором, что окружает наш замок, он смотрится ни как иначе, как развалины.

Так же «под руку» они прошли гостиную залу, поднялись на второй этаж по тем же роскошным коврам, какой-то мальчишка, согнувшись перед ними в три погибели, отворил тяжелые дубовые двери, и они оказались в приемных покоях, которые не отличались от прочих комнат ни скромностью убранства, ни обилием мебели.

- Сядь, - указала он Орне на невысокий, с резными позолоченными ножками и обитый алым бархатом, пуф.

- Этот замок купил я, если тебе интересно.

Орна перевела на него изумленный взгляд.

-Да, это так.

Она изучала его бледный горделивый профиль. Он, будто  с неохотой, постукивал пальцами по подлокотнику своего кресла с высокой кованой спинкой.

Орна положила подбородок на ладони. «Так вот ты какой. Даниэль. Сколько внутренней силы в тебе заключено, сколько ты пережил, судя по глубине черных глаз, что-то необъятное, что-то непостижимое. Но ведь ты еще так молод, да на вид тебе не больше 27. Да, я не зря тебя искала все это время…» На дне ее глаз, но не на губах, появилась мечтательная улыбка. Но тут сказка оборвалась, как кинолента в проекторе, она внезапно вспомнила, о доме, о том доме, где ее подруга, где ее мама, где ее жизнь, ее комната, ее компьютер и Интернет. И в мозг, преодолев все ее сопротивления, врезался другой фильм, далекая реальность. Реальность, так разнящаяся с этой сказкой.

- Это ты писал мне на «мыло».

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в нее вошел мальчишка-слуга с подносом в руках. На подносе красовались разнообразные диковинные фрукты и, что на какое-то мгновение заворожило Орну, хрустальный графин с гранатового цвета напитком внутри, которая при каждом его шаге билась о противоположную граненую стенку, словно прилив о скалы. Это было божественно. Мальчишка быстро поставил поднос на невысокий столик возле господ и удалился. Они снова остались наедине с тем повисшим в воздухе вопросом.

- Да… - Даниэль протянул тонкую руку к графину и налил немного манящей красной жидкости в два хрустальных бокала.

- Ну, тогда объясни  мне, наконец, кто ты, почему я нужна тебе…

Даниэль приподнял бровь. Орна продолжала:

-…что это за место, что я здесь делаю, и что все это значит?! У меня уже появляется чувство, что я схожу с ума, или какой-то сказочный сон не кончается…

Он, не отрываясь, смотрел на красную жидкость в своем бокале.

- Ты права, моя дорогая…

- Никакая я тебе не дорогая!

- … пришло время все объяснить. - Продолжал Даниэль, не взирая на Орнину дерзость. - Тебе что-нибудь говорит слово вампир?

- Сказочный герой? Мифический персонаж?

- Реальное существо.

-Что ты хочешь этим сказать?

- Хм… Я знал, что начать будет сложно. Как же тебе объяснить?

 Я – вампир. Мне уже несколько сотен лет. Теперь я перебрался в ваш город, купил здесь этот замок. Я знал его хозяев еще при жизни. Часто бывал здесь. Мне здесь нравилось…тогда. Теперь, конечно, здесь все стало иначе, но хорошие воспоминания сыграли свою роль в выборе места.

Орна была ошарашена.

- Я так устала от этой игры своего больного воображения. Где моя простая привычная жизнь, мои друзья? Хватит, я наигралась в готику. Сначала мне снится, что я лечу с крыши, и я даже, наверное, умерла, там, во сне. Потом просыпаюсь в своей постели и думаю, какой страшный сон, я даже физически чувствую себя так, будто упала на асфальт с 18 этажа, мне было очень плохо. Потом пришло это письмо, и все началось заново. Сон не кончился и продолжается до сих пор. Не кажется, что веселье затянулось? Все эти изменения, произошедшие со мной. Почему я такая бледная? Ну, допустим, я и раньше не была смуглянкой. Откуда эта красная прядь в моих волосах? Ну ладно, выпили с подругами, покрасились, повеселились, забыла. И это можно объяснить. Что с моими глазами? Почему этот картавый и шепелявый врач-офтальмолог рекомендовал мне поменьше дневного света? Почему порой так ломит десны в области клыков? Что за странные видения меня преследуют? Какая-то разрытая могила, анк и боль… невыносимая боль. Я устала…

Чтобы найти ответы на эти вопросы, я действовала по указаниям в твоем письме. Я искала тебя. И мне действительно было невыносимо плохо. И вот я здесь, перед тобой. Так объясни мне, что происходит…

Орна было на грани отчаяния.

«Бедная девочка, я могу тебя понять, это нелегко, но ты должна постараться быть сильной и принять все, что ты сейчас узнаешь».

- Так приготовься же слушать, о Названная!- неожиданно пафосным тоном произнес Даниэль.

- Это не сон, это действительно было с тобой. Твоя депрессия и ранняя разочарованность в этом неполноценном мире довела тебя до того, что ты не смогла с этим справиться, ты была не готова морально и сломалась. Ты действительно спрыгнула с 18 этажа. Недолго была в коме, но не выжила.

-Что?!!

- Здесь мне пришлось приложить руку, я внушил твоим близким, что ты впала в летаргический сон. У твоего отца в роду были случаи, а как ты знаешь, заболевание это наследственное, поэтому, когда ты вернулась, тебя приняли. Конечно же, очень переживали и бегали вокруг тебя на задних лапках. Ох уж эти человеческие эмоции.

- Но я этого не помню!

- Да, тогда ты еще не пришла в себя. Все принимали это за состояние шока, и оно было оправдано, надо признать. Но когда пришло время, ты проснулась в своей постели в сознании… в уже начавшем меняться сознании. И сразу же получила мое послание.

- Но что было весь этот год?

- Тебя воскресили по моей просьбе… Ты не могла сразу вернуться домой. Ты не помнишь ничего из этого года. Ты обитала в ночлежках, подвалах, где придется. Питалась мелким зверьем, типа крыс.

К горлу Орны подступила тошнота, и она прикрыла рот ладонью.

- …тебе нужна была кровь, - пояснил он. – Ты действовала безотчетно, по наитию.

- Я была зомби?...

- Ну зачем же так грубо?... Ну что-то вроде этого.

- Все. Достаточно. Я больше не хочу ничего слышать. Оставьте меня одну.

- Нет, ты выслушаешь свою историю до конца. Выпей. – Даниэль протянул ей давно наполненный бокал.

- Что это? – поморщилась девушка.

- Не бойся, это всего лишь красное вино. Пей.

Орна сделала большой глоток. По телу мгновенно расплылось тепло. Она немного успокоилась.

- Ты интуитивно выходила из убежища лишь, когда стемнеет, поскольку старалась избегать прямого дневного света, потому тебя не мог встретить никто из знакомых. Домой ты пришла так же по интуиции, руководствуясь оставшимися воспоминаниями.

- Все, что ты мне рассказываешь – ужасно…

- Ты прошла девять кругов Ада, ты вернулась, чтобы снова уйти, обрести и потерять все, что имела. Ты сдержала свое обещание. Так и я сдержу свое. А теперь иди. Тебе нужен отдых.

***

Орна лежала на огромной кровати с балдахином в той комнате, в которой она очнулась здесь впервые. Она рыдала. Рыдала неистово, до изнеможенья. И уже не было сил выть, и кончились слезы. Сухие, безмолвные рыдания от осознания произошедшего. Она просто ловила пересохшими губами воздух. В глазах тонула безысходность, отчаяние выражало ее лицо. Мысли путались и в то же время отсутствовали совсем. Она слишком устала. Все это было слишком нереально. Очень скоро наступил сон. Серая пустота окутывала ее. Ни картинок, ни эмоций. Но это ей даже нравилось. Вязкая серость не заставляла думать… Она давала ей возможность просто отдохнуть.

Даниэль возник в ее покоях тихо и внезапно, как дуновение ветра из распахнутого окна. Так же он оказался у изголовья ее кровати. Она спала. А он просто наблюдал за ней. Он изучал ее. Он любовался ей.

- О, oadriax![6] , - прошептал Даниэль

«Ты прекрасна…»

Длинные черные волосы беспорядочно разметались по подушкам, а с заплаканного лица не сходило выражение неизъяснимой муки.

«Твое появление пробудило во мне давно забытые эмоции, намеренно отвергнутые чувства. И я ничего не могу с собой поделать. Если бы ты знала…»

-…adphaht quasahi od mir gil ils…[7] - закончил он вслух.

Орна повернулась на спину. Даниэль на секунду готов был раствориться в темноте комнаты, но она не проснулась, а только тихонько всхлипывала во сне.

«Бедное дитя, как многое тебе пришлось пережить».

Он слегка коснулся тыльной стороной ладони ее нежной щеки, провел рукой по волосам. Мученическое выражение лица сменили покой и умиротворение. Легкое шелковое покрывало сползало вниз, оголяя ее плечо.

О,ascha![8] – взмолился Даниэль, накинул плащ и слился с сумерками комнаты.

***

Орна открыла глаза, большие часы над комодом показывали 8 часов вечера. Она была опустошена. Эмоций не было. Было лишь сильное чувство странного голода. Она поднялась с кровати, накинула пеньюар и спустилась в нижнюю залу. К ней тут же поспешил какой-то мальчишка.

- Quiin iumd gil?

Она недоуменно посмотрела на него:

- Хм?

Мальчишка-слуга стал растерянно озираться по сторонам в поисках помощи. Но, не обнаружив никого рядом, боязливо посмотрел на Орну.

- Что? Я не понимаю тебя, малый…

- О! О! – радостно закричал тот. – Что ..угодно.. Названной? – с сильным акцентом, но весьма довольный собой пролепетал он снова.

- Не называй меня так, понятно! Что еще за Названная? Кем названная? Что за глупость?

- Что угодно моей госпоже? – испуганно исправился мальчишка.

- Cnila! Phamah talho cnila![9] – Скомандовал за ее спиной знакомый глубокий голос.

Орна обернулась. «Даниэль.» Она успела заметить, как в его взгляде промелькнул оттенок нежности, но он тут же сменился холодным пренебрежением.

- Моя госпожа… - мальчик-слуга отвлек Орну от созерцания этого величественного профиля, протягивая ей кубок, наполненный красной жидкостью.

- Вино? – усмехнулась она.

- Пей, - прогремел голос за спиной.

Немного огорченная такой грубостью, Орна взяла бокал и сделала небольшой глоток. В нос ударил сладковатый теплый запах, в висках застучало, дыхание ее участилось:

- Что… что это, - поперхнулась она. – Кровь?!

Даниэль сделал два больших шага вперед и оказался рядом с ней.

- Вообще-то не всем вампирам обязательно пить кровь, но, извини за бестактность… ты умерла.

Орне стало нехорошо, и она присела в ближайшее кресло.

- Значит, все это не сон, да? – с какой-то слабой надеждой на отрицательный ответ произнесла она. – Все, что ты вчера мне говорил… - и она отхлебнула еще из своего бокала, чувствуя прилив сил.

- Пройдем в каминную.

И она без лишних вопросов последовала за этим человеком. Но на ее пути снова возник тот мальчишка со строгим  черным бархатным платьем на протянутых руках:

- Оboleh.[10]

- Да… и переоденься для начала. Не к лицу барышне твоего положения разгуливать по дому в таком виде.

Мальчик-слуга, краснея, протягивал ей платье. Орна, презрительно хмыкнув, взяла одеяния и свернула в свою комнату, с грохотом захлопнув двери.

Оба молодых человека понимающе улыбнулись.

***

Через полчаса Орна появилась в каминном зале с аккуратно причесанными, длинными черными с синим отливом волосами. Ее фигурку облегал черный бархат платья.

В камине мерно потрескивали дрова. Даниэль будто нехотя потягивал из бокала красное вино. Он вообще все делал, будто нехотя – отметила про себя Орна. Окна были плотно задернуты шторами, в зале царил полумрак.

- Присаживайся.

Девушка робко пересекла комнату и устроилась на пуфе в углу, тут же потупив взор.

- Расскажи мне… Расскажи мне, прошу.

- С большим удовольствием. – Улыбнулся своей полуулыбкой вампир. – Что ты хочешь знать?

- Кто я?

- Хм… Ты умерла, после чего, по моему приказу, тебя воскресили. Зомби ты шаталась по городу около года. Я заждался. Но, adgmach peripsax[11], ты дошла до дома, немного обрела сознание, и я тут же отправил тебе письмо. Ну, дальше ты знаешь, мы встретились.

- А…

- Да, тогда ты еще была зомби. Но, испив моей крови, начался процесс обращения. И этой прекрасной ночью, можно с уверенностью сказать, что ты вампир. – Закончил он рассказ все с той же усмешкой. - Прости за излишний цинизм.

Орне было не по себе.

***

И были долгие осенние вечера. И были разговоры перед камином с бокалом красного вина.

Даниэль извлек из огромного стеллажа толстую древнюю книгу. Слегка смахнул с нее пыль тыльной стороной ладони.

- Слушай же…

- Что это?

- Библия вампиров. Ты должна знать основы. Остальному научишься сама. Я дам тебе omlo[12]

Он раскрыл книгу примерно на трети и начал читать:

- И выходили они днем из домов своих с кольями и крестами и хотели поймать они Познавшего Кровь. И блуждали они в неведении, ибо не знали, что среди них есть те, кто служит Познавшему, и рабы Познавшего прятались среди суетных обывателей, и сбивали их с толку, и неправильно указывали дорогу, и когда наступала ночь, не успевали они спрятаться под крыши домов своих, и слышали посреди леса смех Познавшего Кровь, и приходил Он, и рабы его поклонялись ему, и смеялся он, и сходили с ума люди, а последнему, сохранившему разум велел познавший привести самую красивую девушку деревни, ибо велика была их вина перед Познавшим, так как хотели они найти его дневное убежище, иначе, пригрозил Познавший, он придет ночью в деревню и шаги его будут шагами самого Ужаса, касания его будут касаниями Вечности, а глаза его будут глазами Древних, кто спит, там, где им раньше приносили жертвы.[13]

- Кто это, Кровь Познавший?

- Потомок Каина, конечно. Существо высшее – Вампир. Не каждый способен истинно познать Кровь. – Даниэль помолчал. – Кровь крайне важна для вампиров. Это, не скажу, что единственная, но основная возможность их существования, мощный источник их силы. Смертная пища, смертный воздух, смертная любовь – все эти вещи абсолютно ничего не значат для вампира. Единственная их жажда – кровь! Без нее вампир быстро ослабевает. Это наша сила и наше Проклятье. Такой ценой мы платим за бессмертие, власть, за возможность быть лучшими среди лучших. Да, кстати, тело вампира залечивает любые раны. Это так, к слову, чтобы ты знала.

В камине потрескивали дрова. Густую темноту разбавляли редкие всплески пламени. Орна тайком посматривала на Даниэля, закусив нижнюю губу, и едва заметно мечтательно улыбалась.

- В действительности, люди мало чем отличаются от нас. Один из важнейших двигателей человеческой жизни – бесконечное стремление к удовольствию, к такому же удовлетворению своих физических потребностей. Люди всю жизнь посвящают поиску  удовольствия. А потом… очень быстро наступает пресыщение. Начинается поиск новых острых ощущений, новых эмоций. Но, в итоге, самые сильные эмоции вызывают только боль, страх, унижение и, наконец, смерть… Не спорь, это неопровержимая истина. И, что интересно, людям это известно. Но! Стремление к удовольствию ведет к распаду личности… Подумай над этим.

Он продолжал читать:

- И выбрали они самую прекрасную девушку деревни и оставили ее там где Он сказал, и когда ночь спустилась над миром и волки пели Песнь Охоты, пришел Познавший Кровь, и снял он с нее одежды и овладел ее девственным телом и пил Он ее кровь и рвал острыми, как бритвы ногтями ее белоснежную кожу, острыми клыками жевал ее еще бьющееся сердце, и крики ее разносились над тем местом, где когда-то поклонялись Древнему Ужасу, и услышал спящий глубоко под землей Зверь крики и почувствовал просочившуюся сквозь землю кровь девушки лишенной девственности страшным и древним обрядом, и проснулся Зверь и поднялся, вздыбив землю под свет Ночного Солнца. И оторвался Познавший Кровь от окровавленного куска мяса, бывшего когда-то самой прекрасной девушкой этой местности и пошел навстречу Древнему Зверю, и улыбался он, и от этой улыбки вяли листья и цветы, и неведомые бездны смотрели из его глаз. И сразился он со Зверем, и разразилась в ту ночь страшная гроза, и поднялся ветер, перешедший потом в смерч, что выламывал деревья с корнем и в центре этого вихря бился Познавший Кровь с Древним Зверем, и повалил он Зверя, и стал пить его кровь, насыщаясь неведомой мощью. Отгремела гроза, наступил день, и ушел Познавший Кровь, став еще могущественней, а истерзанный труп девушки получил новую жизнь, так как в нем было семя Познавшего Кровь, и превратилась она в кошмарную тварь, что еще долго пила кровь окрестных людей.[14]

- А …

- А как умерла ты, я уже рассказывал. Не донимай ненужными вопросами.

И он продолжал читать:

- И однажды обратил свой взор Познавший Кровь на людей, что воевали. И пришел он в одну из армий, что терпела поражение, и прошел прямо в шатер военачальника, и никто не посмел его остановить. Долго смотрел Познавший на обрюзгшее лицо того, кто когда-то правил миром и думал, что особенного в этой голове, подчинившей себе столько голов. И к утру отвратил он свой взгляд от головы полководца, что лежала на столе, и вышел он к воинам, и сказал "Я буду вашим правителем, я приведу вас к победе". И повел он свою малочисленную армию на несметное войско, и шел впереди Познавший Кровь, и демоны Бездны смеялись вместе с ним. И прошел он сквозь вражеское войско как нож сквозь масло, и разрывал он воинов голыми руками, и рвал их клыками и пил их кровь, что ручьями текла в этот день. И его воины, воодушевившись, пошли за Познавшим, и рассеяли вражеское войско, и многие по его примеру пили кровь и ели сырое свежее человеческое мясо, и с удивлением поняли они, что это придало им сил, и восславили они Познавшего, а он смеялся смехом безумца, который познал суть разума. И повел он их дальше, и брали они штурмом города, и реки крови текли по улицам, где воины Познавшего Кровь утоляли свой голод. И создал он Великую Империю и страх раньше его армий покорял чужие страны. И вот однажды пировал Познавший Кровь в своем тронном зале, когда к нему пришел какой-то старик. Седой старец с безумным взором долго смотрел, как Познавший перегрызает горло юной красавице, как жадно пьет кровь и как отбрасывает ее прочь, насытившись, своим рабам. "Почему твои слуги совокупляются с мертвой девушкой?"- спросил, содрогнувшись, старик. "Таким образом, - ответил Познавший,- они совокупляются с Вечностью." "Я видел много таких обрядов на улицах города, и этот не самый ужасный, зачем ты сделал это, о,Проклятый? Зачем создал Империю Зла, где люди превратились в демонов. Я видел, как родители пьют кровь своих детей, как дети едят своих братьев и сестер. Неужели ты думаешь, что так они познают Кровь?" "Нет, -ответил Познавший,- я просто показал им, как можно жить другим способом, ваш мир не менее жесток, но свою жестокость вы прячете внутри. У всех этих людей внутри Зверь, сейчас он просто вышел наружу, кто ты старик, что не боишься задавать мне такие вопросы? " Я пророк, посланец Богов, что ужаснулись твоим деяниям. "Нет!- расхохотался Познавший Кровь, - ты не пророк, ты один из этих Богов, которому просто стало любопытно". И долго смотрел Познавший Кровь в глаза Древнего Бога пока не рассмеялись они вместе, и от смеха этого содрогнулись небеса. И схватил Древний Бог, которому раньше поклонялись как покровителю добродетели первую попавшуюся рабыню, и вырвал ее печень, и съел ее, и разломил ее череп и выпил ее мозг, не переставая смеяться, и овладел он затем ею всеми возможными способами и проделал он такое с несколькими десятками рабынь, а Познавший Кровь сидел напротив и смеялся над своей самой удачной шуткой, над Древним Богом, попавшимся на тот же крючок, что и поклоняющиеся ему люди. И продолжая улыбаться, встал Познавший Кровь и вышел из тронного зала, и покинул Империю, чтобы никогда больше в нее не возвратиться, оставив безумного Бога в безумной земле, ибо не дано им было познать Кровь.[15]
- В нашем мире, и правда, не меньше жестокости. Но…

- Но, конечно, сейчас мы утоляем голод иными, более изысканными способами, нежели описано в этом древнем трактате. Но Зверь внутри людей не стал менее жесток, напротив…

Орна молча потупила взор. Даниэль понял ее чувства и благосклонно поднял ее подбородок длинным бледным пальцем

- Ты больше не с ними…

- Но! Раз им, не дано познать кровь, как это сделала я? Или же ты призвал меня из Царства мертвых, чтобы оставить здесь, на земле, неполноценным существом, питающимся кровью других таких же животных?! – выкрикнула Орна.

- Вампиры - высшие существа. – Ухмыльнулся Даниэль. – Твоя новая сущность уже доминирует в тебе. А значит, ты истинно познаешь кровь. Да, ты груба и по-человечески неотесанна, но!.. Посмотри, как изящно ты держишь бокал с вином. О! Эта аристократическая натура! Ее не скроешь. – Он смеялся.

Орна задумалась.

- Но для чего все это? Для чего я оказалась здесь, перед тобой, у твоих ног, о, Владыка?

Что заставляло ее так говорить? Какая-то подавляющая сила на дне его бездонных черных глаз, глядящих на нее сверху? Казалось, что, даже если Он будет порабощен кем-то более сильным (что не представлялось возможным), даже тогда, сгибая спину под ударами плети, Он взглянет на тебя со дна Ущелья Отчаянья так, что ты почувствуешь – это он смотрит на тебя сверху, а не наоборот.

- Но, может, я нужна тебе, как та самая красивая девушка окрестности, чтобы позабавиться и насладиться мной?

Орна нахмурилась и гордо подняла подбородок.

- Не льсти себе…

Девушка опешила, округлила глаза и раскрыла немые губы, гневно глотая воздух и сверкая молниями глаз.

- Ох уж эта мне аристократическая гордыня… - устало вздохнул Даниэль.

«Но, должен признать, она, действительно, прекрасна. Особенно, когда гневается», - он мысленно усмехнулся, - «Да, я не ошибся, она истинно подходит… О, если бы ты знала, как хочу я сделать то, о чем ты говоришь, насладиться этим телом! Сейчас ты еще прекраснее, чем при той жизни. Но не для этого ты здесь!..»

- Так значит, я здесь не для этого?! – вскрикнула она, будто прочитав его мысли.

- При необходимости, я нашел бы красивую, как цветок лилии, девушку среди живых!...

Эти слова кинжалом резанули по сердцу Орны. Она молча отвернулась. Ее захлестнули эмоции, но слез не было, плакать она не могла, хотя в душе давно бушевал ливень. Лишь на лице отразилась горькая ухмылка. Она не знала, что на это сравнение с нежным цветком лилии Даниэля вдохновила она. И она не видела, отвернувшись, промелькнувшего оттенка нежности в его глазах.

«Не позволяй этой девчонке вызывать себя на такие сильные эмоции. Пусть ей лучше будет плохо сейчас, чем смертельно больно потом. Прости, Орна, я стараюсь для тебя… »

Той ночью Орна о многом размышляла. Все светлое время суток, когда замок спал, она тихо сидела в своих покоях и прислушивалась к своим чувствам.

«Люди. Люди так далеки. Я не люблю людей. Как учит Даниэль, они – лишь источник питания для меня. Да я и сама стала замечать, что человеческие эмоции в моем сознании стали отходить на второй план. Я всегда ненавидела толпу. Толпа раздражала. Толпа рождала стадное чувство, что подавляло индивидуальность. Мне совершенно не скучно одной, а большинству – напротив. Мне есть о чем подумать, есть, о чем поговорить наедине с собой. У меня есть мои книги, мои деревья за окном, мой кусок неба, у меня есть компьютер и Интернет, наконец. Только дома… - вдруг Орна вспомнила, - Сколько я уже не появлялась дома?! Мама будет волноваться. Что я ей скажу?! Мне нужно домой!»

Она заметалась по комнате, встревоженная этой мыслью. Подбежав к окну, она непроизвольно отдернула тяжелую темно-бордовую штору.

- Фшшшш… - Солнце резануло глаза, и она зашипела, отходя назад в глубь комнаты, прикрывая лицо тыльной стороной ладони.

«Не может быть. Нет, только не это. Мне необходимо выйти на улицу. Мне нужно домой! Только не боязнь света… Обращение уже началось… Что же делать?»

Новорожденная присела на край кровати, подперев голову руками.

- Я должна идти, - прошептала она, с этими словами встала и направилась к выходу.

Растворив тяжелые дубовые двери, она быстро, словно по воздуху,  сбежала вниз по широкой золоченой лестнице. В каминном зале никого не было. Из-за удручающей, звенящей тишины создавалось ощущение, что во всем замке не осталось никого… никого живого. Орна поморщилась. Решила не прощаться. Распустила волосы, наклонила голову и прикрыла ими лицо. У самого выхода на вешалке-крючке обнаружился черный плащ с капюшоном. «То, что нужно!» - промелькнула мысль в голове беглянки. Она, не задумываясь, схватила его, и дверь за ней звучно затворилась.

Танец на вулкане

На улице еще горел день, но по положению солнца Орна решила, что вечер не за горами. Нужно было торопиться. Заколдованный двор она пробежала не оглядываясь. А, вырвавшись за ворота, дала себе отдышаться. Ее разум не покидало чувство тревоги. А сердце, казалось, бьется в висках. Впереди пара километров пустоши, затем заброшенная часть старого кладбища, а там уже и новое городское кладбище, что означает – до дома еще немного.

По земле стелился туман. Под ногами хрустели сухие ветки. Осень вступила в права. Она неслась без оглядки. Дыхание сбилось, но ноги несли ее домой. Дальше от этого проклятого места. «Никогда, никогда больше обратно. Это погубит меня. Я вернулась и могу жить своей прежней жизнью. Пусть претерпевшей небольшие изменения. Пусть. Все пусть. Но никогда больше - обратно в этот проклятый дом».

Довольно скоро девушка выбралась к дальним восточным воротам городского кладбища и позволила себе замедлить шаг. Стремительно приближался спасительный вечер, так рано приходящий осенью. Но кладбище теперь вызывало только какое-то горькое чувство покореженной судьбы. По наитию она большим полукругом обошла то место, с которого ее забрал Даниэль. Она ко многому была готова, но не увидеть вновь свою могилу. Так, плетясь и спотыкаясь о корни деревьев, она услышала голоса. «Кто-то пришел навестить ушедших родственников. Пожалуй, и я сойду за такую же. Можно не скрываться». Но, пройдя несколько метров, она увидела компанию молодых людей отнюдь не скорбящих над могилой. «Шейд, Черный, Тень! Это вы, мой Легион!», - почему-то так радостно пронеслось у нее в голове.

Услышав ее шаги, ребята притихли и устремили взгляды в ее сторону. Она двигалась к ним. Молодые люди выжидали. Наконец «новорожденная» поравнялась с недоумевающими друзьями, и приподняла капюшон, открыв лицо.

- Орна!!

- Орни… Это ты…

- Вот это сюрприз! – раздались изумленные возгласы.

На кладбище было уже довольно сумрачно, и Орна стояла без боязни обжечься Солнцем. Спутавшиеся волосы прилипли к измученному бледному равнодушному лицу. Она молчала. Почему-то ожидаемых эмоций в сердце не было. Даниэль был прав. Эмоций в мертвом сердце не было. Губы ее пересохли. Но она глубоко вздохнула и попыталась изобразить подобие улыбки. Похожая на мраморную куклу в этом живом мире, она стояла, не шевелясь. Позволяя друзьям изучить себя и свой наряд.

- Ух-ты! Где ты такой готичный прикид нашла?

- Обалдеть! Повернись.

- Здорово выглядишь!

- А где Ксюха? – только спросила она в ответ.

- Дарк? Не знаю, - пожал плечами Черный. – Она теперь со Змеем из Адского Легиона тусует. Ты разве не в курсе? Ну а у тебя-то как дела? Присядь, расскажи, поделись новостями.

- Действительно, шла из дальней части кладбища в таком наряде, небось, другую компанию себе нашла, получше, чем наша, да?

- Нет, - скупо ответила Орна. – Ладно, я домой пойду, устала.

Ребята подозрительно переглянулись, но препятствовать не стали. В конце концов, она и правда не важно выглядела.

И Орна побрела дальше, ей так не хотелось ни с кем ни о чем говорить. У нее вообще не было никаких желаний.

Домой она пришла с наступлением ночи. Тихо прошла в свою комнату, легла в постель и набрала номер Дарк.

- Алло.

- Ксюш, это я.

- Орн, ты где пропадала, черт тебя подери?! Тогда, на кладбище, мы…

- Да, я помню, - прервала ее подруга ровным голосом, - все хорошо. Я… немного погуляла и вот я уже вернулась.

- Да тебя трое суток не было, а ты говоришь, погуляла! Где ты так погуляла?

- А я сегодня уже с Черным Легионом виделась, - невпопад сказала Орна и перевела тему.

- Ммм… ну и как они? Слушай, ты завтра на учебу-то идешь или вообще решила на Универ забить?

- Универ?! – этот кусок жизни как-то вылетел из ее головы, а ведь действительно, в ее жизни, помимо сплошных приключений, есть еще и учеба, уже осень, учебный год начался. – Да, конечно…  конечно, я иду.

- Ну, тогда, давай уже спать, завтра к 8, встретимся как обычно. – И она отключилась.

- Ну, давай… - положив трубку, ответила Орна и упала на подушку. В голову сразу почему-то пришел образ Даниэля. А на лице появилась мечтательная улыбка. «Зачем я от тебя убежала? Сейчас, здесь, в своем мире, я скучаю по тебе, Темный принц». Орна засыпала и чувствовала, как чья-то тяжелая холодная рука поглаживает и перебирает ее волосы. На душе отчего-то стало очень спокойно.

Утром вставала она неохотно. Мама, по обычаю, приготовила ей завтрак, не спросив, где она провела прошлую ночь. Выпив кофе, Орна машинально надела темные очки и поплелась в Университет.

С Дарк они встретились на крыльце, и в аудитории сели за самый дальний стол. Все происходило как в тумане, как неохотная необходимость. Какой-то странноватый мальчишка, сидевший через ряд от них, постоянно косился на Орну. И, кажется, был чем-то так взволнован и увлечен, что совершенно не слышал лекции, как, впрочем, и сама Орна. Она чувствовала, что стремительно теряет последние силы. В окно, как назло, лезло навязчивое осеннее Солнце, оно слепило и вообще не доставляло приятных ощущений. В висках начинало стучать, а в голове крутилась одна мысль: «Кровь…Мне необходима кровь…». Очень скоро появился нервозный «бегающий» взгляд. И еще этот странноватый парнишка не сводил с нее хитрых глаз. Стук в висках усилился. Возник шум в ушах. Парнишка достал из-за пазухи крест и начал махать им в сторону Орны. Ксюша тихонько посмеивалась над ним, заметив его нелепые действия. Орне было наплевать на него. Стук. Шум. Тысяча шумов. Стук усилился. Сбилось дыхание. Она вскочила и выбежала из аудитории. Она металась по коридору в поисках помощи. Какой – она и сама не понимала. Перед глазами все плыло и пульсировало, приобретая розоватый оттенок. Вдруг кто-то подхватил ее тело под руку и потащил к выходу, на улицу. «Нет, нет, только не на улицу, только не на свет, не надо, пожалуйста!» Как только солнечный свет коснулся ее кожи, она издала истошный крик, а рядом с ней раздался ликующий вопль того странного парнишки. Это он тащил ее куда-то. «Отпусти», - прошептала Орна, - «прошу…»

Но он вел ее дальше. Она была в предобморочном состоянии, когда свет кончился, и началась мрачная сырость. Только тогда Орна смогла расслабиться и тут же потеряла сознание. Очнувшись, невольница обнаружила себя привязанной к какой-то трубе в полуподвальном помещении. Она огляделась и заметила в дальнем темном углу того мальчишку с занятий, который притащил ее сюда.

- Что ты делаешь? Отпусти меня немедленно. – Прохрипела Орна.

Но парнишка только ухмылялся и что-то доставал из рюкзака.

- Что тебе нужно от меня? – из последних сил спрашивала девушка.

- …я докажу, я всем им докажу… я не сумасшедший! – бормотал он себе под нос и продолжал извлекать из сумки разные предметы. – Весь мир узнает обо мне. Это я сделал, это я выследил вампира! Они существуют!!! – тут он нервно засмеялся и подошел к Орне.

Та смотрела на него потухшим взглядом, измученное лицо не выражало никаких эмоций. Так же равнодушно она наблюдала за его действиями.

Парнишка, тем временем, разложил рядом с ней ежедневник  и что-то в нем записал. После чего поднес к носу Орны головку чеснока, на что она никак не отреагировала. Парнишка злобно поежился, и что-то бормоча, отвернулся к своей книге. Через пару минут он предоставил на ее «суд» очищенные и даже размятые дольки того самого чеснока. На что Орна скривила гримасу и отвернулась. Она и при жизни его не любила. Но «похититель» заликовал:

- Вот! Вот оно! Записать, надо обязательно записать… Боится чеснока…

Оторвавшись от записей, «мучитель» снова подошел к ней с какой-то баночкой, окунул туда щепотку пальцев и начал брызгать в Орну водой. При всей своей слабости, Орна воспринимала всю эту ситуацию достаточно комично и даже попыталась усмехнуться, но из гортани вырвался звук, похожий на вой, а улыбка походила на оскал.

- Ага! – снова возрадовался «ученый», - что, неприятно?! Ха-ха! Это святая вода! Так получай же, создание ночи! Ха-ха-ха!

- Где ты ее взял? – со спокойной иронией в голосе спросила Орна.

Мальчишка немного замялся, поскольку не ожидал такой реакции, он рассчитывал, что она будет мучиться.

- …у…у одной праведной женщины! – осмелев ответил он наконец, и скромно добавил, - у бабы Тани со второго этажа.

Но тут же отвернулся и начал что-то писать в своей книжице.

Орна была опустошена. В другой ситуации она бы подыграла этому сумасшедшему, но не сейчас. Не было сил даже просто держаться на ногах. Поэтому ей пришлось повиснуть на тех веревках, которыми она была привязана к ржавой протекающей трубе. Она уже почти привыкла к тупой боли на запястьях. Ей за пазуху, не переставая, капала холодная вода, ее черная футболка намокла  и прилипла к груди. Она закрыла глаза. Перед ее внутренним взором появился аристократический надменный образ Даниэля. Его бледные острые скулы, насмешливо-безразличный взгляд и алые от крови губы… от крови…

- Умммф… - застонала Орна и открыла глаза.

- Ха-ха! – засмеялся странный парнишка, размахивая перед ней крестом. И снова принялся что-то записывать в свою тетрадь.

Но когда он повернулся к ней на этот раз, в его руках был нож.

- А теперь проверим, как быстро тело вампира залечивает раны…

«Даниэль, помоги мне, Даниэль… - молила Орна. – Прости за то, что убежала. Помоги… Даниэль…»

Обезумевший от счастья мальчишка тянулся к ее запястью.

«… Даниэль, прошу…»

Орна беспомощно висела на веревках.

- А! – он резанул ножом ее руку.

Орна стонала от невозможности что-либо сделать. Крови почти не было. А та, что была, сразу свернулась. Но этого «сумасшедшему ученому» было мало. Он разорвал ворот ее мокрой футболки.

«Даниэль… Даниэль…»

- Даниэль!!! – вырвалось из уст Орны, когда парнишка сделал надрез на ее груди. В глазах потемнело, голова опустилась на плечо. Но тут случилось непредвиденное. В подвале повеяло могильным холодом. «Экспериментатор», до этого что-то писавший в своем ежедневнике, встал и обернулся с немым ужасом, а потом ликованием на лице. Орна услышала шелест, будто от плаща, и почувствовала присутствие невероятной силы. А потом вскрик своего мучителя:

- Они существуют! – и хруст его переломленной шеи.

В нос ударил знакомый сладковатый запах, а потом ее бледных сухих губ коснулась теплая кровь. Орна провалилась в забытье.

***

- О,ascha![16]- Даниэль сидел на краю ее кровати. - Зачем? Зачем тебе понадобилось бежать в мир живых? Разве мало примеров их жестокости я привел тебе? Dooaip iaida[17], ответь!

Но Орна пребывала в состоянии глубокого сна. Восстанавливала силы. Этим моментом позволил себе воспользоваться Даниэль. Он нежно перебирал ее длинные черные волосы.

- Как ты наивна и глупа. Это я дал тебе второй шанс на жизнь. Теперь ты принадлежишь мне. Только мне, моя принцесса. – Он коснулся локона на ее груди и увидел шрам. – Мммммм, - чувство нетерпения и ненависти к людям, к самому себе нахлынуло на него в этот момент.

Тогда Даниэль приблизился губами к порезу на ее груди, не касаясь, закрыв глаза, овевая ее своим ледяным дыханием, прошептал:

- А я принадлежу тебе… весь… Saga![18]

Он встал и бесшумно удалился. Наступал вечер.

Выйдя из ее покоев, Князь Ночи вновь надел каменную маску и повелевающим голосом отдавал приказания на пути в тронный зал.

- Аbramg roxtan![19]

- Оdo como![20]

- Ror trint, darsar bransg geta brgda?![21]

Наконец, Даниэль занял свое законное место на троне и только тогда позволил себе выдохнуть и закрыть глаза.

- Что? Нелегкий выдался вечерок? – ухмыляясь, проскрипел голос в углу.

- Да…

- Как себя чувствует наша Новорожденная? – так же медленно осведомился голос.

- Отдыхает. Для нее этот вечер был нелегким испытанием.

- Ничего, испытания закаляют… Будем считать это посвящением.

- Разве плохо ей было здесь?  Со мной? Я предоставил ей все условия, я начал обучение… Как могла она сбежать отсюда?! Рискуя жизнью! Почему? – На лице Даниэля было видно напряжение.

- Кха-ха-ха-ха, она еще принадлежит тому миру, мальчик мой, не торопи ее… Все придет на свои места во время…

- …ведь я дал ей целый мир, - будто не услышав старика, Даниэль продолжал размышлять вслух, - я подарил ей свободу!

- Как я тебе уже не раз говорил, высшая свобода – это свобода от собственных иллюзий…не более того.

- Да, отец, конечно, ты прав.

Старый вампир сидел, укрывшись пледом, в самом темном углу зала. Черты его лица были трудно различимы.

В этот момент двери распахнулись, и на пороге появилась Орна. Как ни странно, на ней было длинное бархатное, отделанное кружевом, платье.

- Я могу присоединиться к вашему величеству?

- Проходи. – Даниэль небрежно взмахнул рукой, указывая на красное кресло у камина. Он с трудом скрывал нахлынувшее вдруг чувство радости. – Достаточно ли ты отдохнула?

- Да, вполне.

Изящной тенью промелькнула она мимо господина, оставив за собой лишь полосу могильного холода.

- Твое Обращение идет успешно, не так ли. Так почему же ты сбежала?

- Я… - Орне стало неловко, и она закусила нижнюю губу и опустила глаза. – Я должна была попасть в свой мир.

- Для чего? – Даниэль оставался тверд и беспристрастен.

- Тебе не понять! – сорвалось с губ беглянки.

Темный принц сверкнул гневным взглядом в ее сторону, но чувств своих не выказал.

- Только человек может наполнить человека, - хриплый голос из дальнего темного угла раздался так неожиданно, что Орна невольно вздрогнула.

- Кто здесь?!

Старик откашлялся:

-Извините, юная леди, если напугал вас, я, право, не хотел…

- Это один из старейших… - вставил Даниэль.

Но Орна все еще недоверчиво всматривалась в темноту угла:

- Что он имел в виду?

- Ты скучаешь по семье и друзьям?

- Да… - честно призналась девушка. – Мне здесь все нравится, правда, спасибо, все были со мной очень обходительны, но, мой дом…

- Твой дом теперь здесь, или тебе напомнить? – голос Даниэля стал жестче.

- Но… Мне здесь одиноко, - жалобно прошептала Орна.

Даниэль нервно вздохнул и отвернулся, чтобы сделать глоток вина.

- Одиночество – есть колыбель свободы… - вновь проскрипел голос из угла, и, немного помолчав, добавил, - …и плата за нее…

Орна задумалась, но уже через несколько мгновений радовалась принятому решению:

- Хорошо, обещаю, это больше не повторится, но взамен прошу разрешить мне иногда отлучаться… к моим друзьям.

- Нет.

- Да! Иначе…

- Я подумаю.

Ответ вполне удовлетворил Орну, и она замолчала.

- А сейчас мы должны продолжить обучение. Ты даже Библию не дочитала!

- Мммм… - И она скорчила недовольную рожицу, - а мне это надо?

- Цель обучения – обходиться без учителя. Ты теперь в новой жизни и должна знать ее законы. Иначе не выживешь. Тебе все понятно?

- Ты слишком строг к ней, сын, - смягчающе произнес старик, - она еще взбалмошная девчонка и не понимает всей ответственности ее нового положения…

- Именно поэтому я и намерен побыстрее дать ей Начальное Знание. Продолжим.

Даниэль угрюмо пролистнул ветхую книгу, и начал читать следующий отрывок:

- Однажды шел Познавший Кровь по древним забытым подземельям, куда не смела ступать нога человека, и услышал он стон где-то вдалеке, и еще проплутав немного под мрачными сводами тоннелей, вырытых не людьми, наткнулся он на человека, прикованного к горящей жаровне, браслеты цепей внутренними шипами впивались ему в руки, тело представляло одну сплошную рану, было непонятно как он жил. «Кто ты?» - Спросил Познавший Кровь. «Я познаю боль», - прохрипел в ответ человек, - «уже тысячу лет корчусь я тут, а мои слуги изобретают, все более изощренные пытки, но самые кошмарные из них я переношу, так и не достигнув просветления. Я не могу пойти по пути Познавшего, так как нет мучений, что пробудят Познание во мне». «Так тебе нужна самая страшная мука, чтобы познать Путь?» - усмехнулся Познавший Кровь, - «нет ничего легче, вот, что я тебе скажу: столетия пыток и мучений были напрасны, сейчас я убью тебя и ты никогда не познаешь то, что хотел познать». «Нет!!» - закричал человек и каменное эхо еще долго гуляло под сводами пещеры, но Познавший Кровь приближался, чтобы убить его, и в этот короткий миг лишь на доли секунды, пока рука Познавшего Кровь не отрезала ему голову, человек наконец достиг того, к чему стремился сквозь годы мучений, он Познал Боль и умер с блаженной улыбкой на устах, а Познавший Кровь пошел своей дорогой.[22]

Даниэль замолчал и взглянул на притихшую Орну.

- Что-то мне это напоминает…

- Не радость ли последнего мига жизни того юнца, что заточил тебя в подвале и экспериментировал над твоим телом?

- Да… бррр, - девушка вздрогнула от воспоминаний, провела тонкими бледными пальчиками по шраму на груди и робко посмотрела в глаза своего спасителя, - спасибо…

Но Даниэль был погружен в свои мысли.

«Только человек может наполнить человека. Как это верно. Сколько еще эта человеческая сущность будет брать в ней верх? Сколько еще она не будет принадлежать мне безраздельно? Что, если – никогда… Так стоит ли отпускать ее в город? Но и запретить я тоже не могу, она снова сбежит. В конце концов, она не пленница здесь…»

Его мысли прервал ее вкрадчивый голос:

- Даниэль, продолжай… пожалуйста.

Он быстро откашлялся и снова взялся листать книгу. Наконец остановившись на нужной странице, продолжил читать:

- Однажды, идя ночью по горной тропе, Познавший Кровь, встретил воина, закованного в доспехи с крестом на груди, увидев Познавшего, воин выхватил меч и приготовился драться. «Кто ты?» - спросил Познавший Кровь, и холод его слов заставил человека съежиться. «Я из тех, кто убивает твоих детей, о проклятое создание!» - воскликнул воин и замахнулся мечом. Но сталь лишь скользнула мимо Познавшего. «Чем тебе не угодили мои создания?» - спросил Познавший, они никому не принесли зла. «Не принесли Зла?!!» - Воскликнул воин. – «Давай спустимся в деревню, что лежит у подножья этих гор, и ты увидишь, что творят те, кому ты дал власть над кровью». И спустились они в деревню, и прошли по ее улицам. Кровь покрывала землю и стены домов, обглоданные кости валялись под ногами, искалеченные трупы с вырванными внутренностями, лица, застывшие в немом ужасе, высосанные до последней капли крови младенцы. «Вот, что творят твои дети!» - Вскричал рыцарь, - «и только такие как я хоть как-то можем остановить этот кошмар». «Но я не вижу ничего предосудительного», - пожал плечами Познавший Кровь, - «они всего лишь идут по пути Познания». «Но ужасно, то, что они сотворили!» - Сказал воин, - «они порождения Ада!». «Ад и Рай в твоей душе», - покачал головой Познавший Кровь, - «ты можешь смотреть на мир сквозь призму Рая или сквозь призму Ада. Смотри же сквозь призму Рая». И Познавший Кровь распял его на стене дома и вспорол живот, и вытащил внутренности рыцаря, и бросил их на землю, и переломил он ему хребет и руки, и ноги, а рыцарь, смотрящий на все это сквозь райские кущи, лишь улыбался блаженству, что испытывал впервые в жизни. «Видишь», - сказал Познавший, ты смотрел сквозь Рай, а теперь смотри сквозь Ад! И сотворил Познавший волшбу, и зажили раны рыцаря, и сросся хребет, и затянулась рана в брюхе, и зажили все прочие раны, и ушел Познавший. Но не было конца кошмарным мукам рыцаря, ибо видел он все через Ад, и хоть был здоров, катался он в муках по земле, не находя успокоения боли, которой нет названия. И долго искал он Познавшего Кровь, и нашел его, и попросил сделать его последним рабом, только бы не испытывать мук. «Ты говорил об Аде», - молвил Познавший, - «не зная его. Ад и Рай в твоей душе». И снова Познавший заставил рыцаря видеть через Рай, и возрадовался тот, и спустился из гор в ближайшую деревушку, проповедовать людям, приобретенное знание, и лилась кровь и вспарывались животы и ломались кости, ибо такова была проповедь рыцаря, некогда давшего клятву бороться с порождениями Ада.[23]
- Фу, какая гадость! Зачем ты мне это прочитал?!

- Какую мораль ты вынесла из всего сказанного?

- Никакой! Все это ужасно!!

- Умффф… - вздохнул Даниэль и прикрыл лицо ладонью. – Хорошо. Человек есть то, чему он верит. Так подойдет? – и он взглянул в угол зала.

Орна молчала и морщила нос.

-Кхе-хе-хе, какие бы то ни было, идеи тем проще овладевают массами, чем они проще…- проскрипел старик, улыбаясь и будто соревнуясь с сыном в остроумии и поиске морали.

- Кто? Идеи или массы?

- Ха-ха-ха-ха!! – только глухо посмеялся он в ответ.

- Все, хватит умничать. Я все равно ничего не понимаю, - вмешалась Орна. - Уже полночь, а я так и не узнала чего-нибудь действительно интересного.

- Спрашивай. Что тебя интересует? Я постараюсь удовлетворить твое любопытство…

- Ну, начнем с простого, - заулыбалась Орна, - раз я теперь вампир, расскажи мне о них!

- Я вижу, у тебя веселый настрой… Но это займет не один вечер, не так-то просто рассказать вкратце о…Давай сегодня просто устроим литературный вечер, и я расскажу тебе одну индийскую притчу.

- Ну, давай, - улыбаясь, согласилась Орна.

- Слушай, - Даниэль понизил голос и начал рассказ. - Один человек путешествовал и неожиданно попал в рай. В Индии рай представляют  древом исполнения желаний. – Тут же уточнил он. – То есть, как только сел под таким деревом, любое желание немедленно будет исполнено. А этот человек очень устал от странствий, и прилег отдохнуть именно под таким деревом.
Когда он проснулся, то почувствовал сильный голод и подумал:
- Я голоден. Я бы хотел добыть немного пищи.
И немедленно из ниоткуда появляется очень вкусная пища. Он был так голоден, что не стал думать, откуда она появилась - когда ты голоден, ты не раздумываешь, согласись.

Он насытился и взглянул вокруг. Теперь он чувствовал удовлетворение. Тут у него появилась другая мысль:
- Если бы сейчас чего-нибудь выпить...
В раю нет запретов, немедленно появилось прекрасное вино.
Лежа в тени дерева и спокойно попивая вино, обдуваемый прохладным ветерком рая, он начал удивляться:
- Что это творится? Что происходит? Может, я сплю? Или здесь есть несколько привидений, которые разыгрывают шутки со мной?
И привидения появились. Они были ужасны, жестоки и отвратительны - именно такие, какими он себе их представлял. Он задрожал и подумал:
- Сейчас они точно убьют меня.
И они его убили.

Даниэль закончил, довольный собой, а Орна снова посмотрела на него скептически.

 - Что? Опять искать мораль? Ладно. Ты рассказал это в подтверждение предыдущих рассказов?

Даниэль молча улыбнулся и одобрительно посмотрел на нее:

- Хорошо, а теперь…

- А теперь ты окончательно испортил мне настроение своими баснями, и я ухожу в свою комнату, буду там сидеть и постигать одиночество… - Орна сердито скрестила руки на груди и отвернулась к камину, приведя тем самым в замешательство своего рассказчика.

- Но я хотел лишь учить тебя. Это необходимо!

- Отлично. Научил? Все, перемена, я имею право на заслуженный отдых. – Девушка решительно встала.

- Останься, - голос Даниэля показался ей резким, - присядь. Хорошо, давай поговорим о том, о чем хочешь ты. Хочешь услышать про вампиров, так слушай…

- Нет, я уже не хочу.

- О, qting qaa molap![24] Что ты хочешь?!

- Хочу о любви… - Орна расплылась  в улыбке и по-лисьи прищурила глаза, глядя на «своего господина».

- Хорошо, тогда послушай легенду о великой любви Адониса и Афродиты.

- Ну, вот это уже лучше, давай.

- Ты, наверняка, знаешь, как богиня любви жестоко покарала Нарцисса за излишнее себялюбие.

- Да, нам еще в школе рассказывали.

- Только вот и сама она знала муки любви. Афродита любила сына царя Кипра, Адониса. Никто из смертных не был равен ему по красоте, он был даже прекрасней богов-олимпийцев. Забыла из-за него Афродита и Патмос, и цветущую Киферу. Адонис был ей милее даже светлого Олимпа. Все время проводила она с юным красавцем. С ним охотилась она в горах и лесах Кипра, подобно деве Артемиде. Забыла Афродита о своих золотых украшениях, о своей красоте. Под палящими лучами и в непогоду охотилась она на зайцев, пугливых оленей и серн, избегая охоты на грозных львов и кабанов. И Адониса просила она не охотиться на львов, медведей и кабанов, чтобы не случилось с ним несчастья. Редко покидала богиня царского сына, а, покидая, каждый раз молила помнить ее просьбу.
Однажды собаки Адониса во время охоты напали на след громадного кабана. Они подняли зверя и с яростным лаем погнали его.

- Э-э-э, так что там у Афродиты с Адонисом? – вкрадчиво перебила Орна.

- Тебе не интересно? – нарочито безразлично спросил рассказчик.

- Нет-нет, что ты, продолжай, пожалуйста, прости.

И Даниэль продолжал, и по мере рассказа голос его смягчался и становился проникновеннее:

- Адонис радовался такой богатой добыче; он не предчувствовал, что это его последняя охота. Все ближе лай собак, вот уже мелькнул громадный кабан среди кустов. Адонис уже готовился пронзить разъяренного зверя копьем, как вдруг кинулся на него кабан и своими громадными клыками смертельно ранил любимца Афродиты. Умер Адонис от страшной раны.

- Да что у тебя все умирают, - тихонько пробурчала Орна.
- Афродита узнала о смерти Адониса и, полная невыразимого горя, пошла в горы Кипра, искать тело любимого юноши. По крутым горным стремнинам, среди мрачных ущелий, по краям глубоких пропастей шла Афродита. Острые камни и шипы терновника изранили нежные ноги богини. Капли ее крови падали на землю, оставляя след всюду, где проходила богиня. Наконец нашла Афродита тело Адониса. Горько плакала она над рано погибшим прекрасным юношей. Чтобы навсегда сохранилась память о нем, велела богиня вырасти из крови Адониса нежному анемону. А там, где падали из израненных ног богини капли крови, всюду выросли пышные розы, алые, как кровь Афродиты.

Орна была заворожена голосом Принца Тьмы. И снова, как когда-то, тайно любовалась его горделивым профилем. Как заманчиво играли в его темных глазах огоньки пламени камина. Как сглаживали тени черты его холодного лица. Так он казался совсем молодым…

- И сжалился Зевс-громовержец над горем богини любви. Велел он брату своему Аиду и жене его Персефоне отпускать каждый год Адониса на землю из печального царства теней умерших. С тех пор полгода остается Адонис в царстве Аида, а полгода живет на земле с богиней Афродитой. Вся природа ликует, когда возвращается на землю к ярким лучам солнца юный, прекрасный любимец Афродиты Адонис.

- …юный, прекрасный… - шепотом повторила Орна.

Принц нахмурился и снова надел маску величия:

- Можешь быть свободна. Ступай в свои покои. – Он отвернулся и сделал вид, что увлекся какой-то книгой. В тронном зале они были всюду.

- Хорошо. Спасибо за красивый рассказ.

Орна тихо встала и тенью выскользнула из зала.

***

По карнизу барабанил гуляка-дождь, где-то на горизонте тонкой кроваво-алой полосой занималась зарница. Орна опустила темную ткань шторы и тяжело вздохнула.

« Почему я выбираю тьму? Почему тень… Мне хорошо здесь. Даже неяркий, малейший свет причиняет мне неудобства. Как же у меня устали глаза!... Но… они такие счастливые там… купаются в солнечных лучах. А я сижу в тени. Безусловно, я тоже счастлива, но… Боже, как я скучаю по Солнцу! По нашим с ним весенним прогулкам, по нашим с Солнцем летним кутежам! Как я хочу снять черные одежды. Но почему я не могу? Что-то внутри гнетет меня… Как я хочу сбросить с плеч этот  неведомый груз. Но не могу… За что мне это проклятье?!...»

За окнами светало, И Орна погрузилась в беспокойный сон.

Даниэль мерил шагами библиотеку, скрестив руки за спиной, в камине по-прежнему потрескивал огонь.

- Она несчастна. Понимаешь? Она не может сознательно отпустить свою прошлую жизнь. Она скучает по ней – я вижу это! И ничего не могу с этим поделать! Я, Сын Ночи, повелитель волков, Познавший Истину, наконец… я не могу сделать счастливым одно человеческое создание! О, горе мне…

Старик в углу закряхтел и откашлялся.

- Ты сделал ее бессмертной, дело за малым - сделать ее счастливой. Постарайся. Вечность страданий – худшее из наказаний…

Откровение за откровение

Даниэль неслышно появился в комнате Орны. Он встал у изголовья ее кровати и тихо любовался нежными чертами ее лица в слабых лучах восходящего солнца, которые так и норовили пробраться сквозь плотный занавес в ее, окутанную мраком, комнату. Длинные черные волосы беспорядочно разметались по подушке. Казалось. Ничто не нарушит ее мирный сон.

«Я скучал по тебе. Столько веков ждал тебя. И вот ты здесь, ты рядом. Но все еще не моя. Я подожду еще. Но еще совсем немного. Я больше не могу ждать…». Даниэль едва коснулся ее волос своей рукой, Орна вздрогнула.

Ей и при жизни редко снились сны, а в последнее время и вовсе перестали. Только воспоминания яркими картинками мелькали в свободном сознании. И еще иногда повторялся сон, что она видела тем утром, в своей постели, когда очнулась от годового забытья. Вот и сейчас – ее внезапно овеяло холодом. Не просто холодом, а какой-то угнетающей леденящей прохладой. И снова ощущение холодной тяжелой руки, которая бережно гладит ее по голове. И становится так приятно и спокойно, что не хочется просыпаться. Но она все же проснулась.

Девушка открыла глаза и оглядела темную комнату. Никого кроме нее в ней не было. Но ощущение присутствия не покидало ее. Она прислушалась.

- Даниэль? – неуверенно и робко прошептала она в темноту.

От стены отделился темный силуэт.

- Ты узнала? – усмехался знакомый бархатный голос.

Силуэт остановился на светлой полосе на полу, и Орна увидела его надменное с кривой ухмылкой лицо.

- Что ты здесь делаешь? – она повыше натянула одеяло и вжалась в подушку. – И часто ты так меня навещаешь? Хэй, а может ты и в душе за мной наблюдаешь?!

- Не льсти себе, я в этом не нуждаюсь. – жестко ответил Даниэль.

- Ну ладно, прости. Но почему я извиняюсь, если это ты в моей комнате среди ночи. Вернее средь бела дня, Ой, что-то я запуталась. Ну как там у вас, у вампиров?

- Ты всегда такая болтливая спросонья?

- Нет, только когда нервничаю, - честно призналась девушка и замолчала.

Даниэль медленно подошел к столику и присел в кресло рядом с ним.

В эту же секунду в двери постучали и в узком проеме возникла мальчишеская голова.

- Roxtan[1]. – коротко приказал Даниэль, даже не глянув в его сторону.

- Tol noncp, oheloca[2]. – мальчишка склонил голову и быстро исчез.

Через несколько минут он подал кувшин красного вина, два бокала и фрукты.

Орна молча наблюдала за всем этим беспардонным вмешательством в ее личное время пространство. Когда беготня, наконец, завершилась, она накинула пеньюар, нехотя вылезла из мягкой кровати и присела за столик напротив Даниэля.

- Не составишь мне компанию?

- А у меня есть варианты?! – у Орны было такое выражение лица, будто она готова была прямо сейчас разнести весь этот замок, оставив только свою перину, чтобы в одиночестве и покое досмотреть так внезапно прерванный сон.

Даниэль не взирая ни на что, наполнил бокалы.

- Зачем ты меня разбудил? Ненавижу это! И в той жизни не любила, а сейчас – тем более. Всю ночь читал мне морали, так еще и днем пришел! Ты что, совсем без меня не можешь? – ворчала Орна.

- Совсем… - едва слышно ответил Даниэль, не сводя с нее глаз.

- Зачем ты пришел? Ведь не для того же, чтобы так откровенно напоить меня среди ночи в моей же комнате и …

- Достаточно. Я пришел, чтобы удовлетворить…

- Ну вот, я же говорила! – снова встряла недовольная Орна.

- … удовлетворить твое любопытство относительно твоего происхождения.

- Это не могло подождать до завтра?

Даниэль молчал и испытующе смотрел н собеседницу.

- Что?

- Так тебе интересно?

Орна немного замешкалась, но потом смягчилась, сделала глоток вина и уселась поудобнее:

-  Да.

- Тогда смотри!

Даниэль положил свою холодную руку на бледную Орнину ладонь. Она непроизвольно закрыла глаза и через мгновение перед ее внутренним взором стали появляться фрагменты какого-то немого кино, постепенно обретая все более четкую форму и звук.

***

Неподвижное тело девушки, лежащее на асфальте рядом с высотным домом окружила толпа зевак.

- Разойдитесь, девушке плохо!

- Вызовите «скорую», кто-нибудь! – вопила пожилая женщина.

- Ей уже не поможешь… - скептически заметил мужчина.

Галдели мальчишки, пробегавшие мимо. Кто-то, наконец, догадался вызвать врача. И машина «Помощи» довольно быстро приехала на место происшествия.

- Расступитесь! Пропустите! – расталкивали санитары столпившийся народ.

Девушку погрузили  в автомобиль. Люди быстро разошлись и забыли о произошедшем. Только бабульки у подъезда еще немного попричитали о «бедной девочке» и о «распущенности современной молодежи».

А тем временем медики, склонившись над хрупким телом, пытались спасти жизнь.

Родные уже были оповещены. Выяснить личность пострадавшей было несложно, - в ее рюкзаке медсестры нашли паспорт. Все ее вещи, а их было немного, лежали в приемной. Сама же Орна лежала под напряженными взглядами врачей, с множеством трубок, соединяющих ее тело с различными электроприборами, поддерживающими жизнь и фиксирующими ее состояние.

Дверь палаты со скрипом приоткрылась:

- Приехали родители девушки, - сообщила медсестра.

- Девочка моя! Хорошая моя! Как же так?! – послышался из-за ее спины материнский плач.

Доктор махнул медсестре, давая понять, что сейчас не время для посещений.

- Состояние не стабильно! Пульс пропадает!

Над Орной склонились люди в белых халатах.

- Срочно – разряд! Еще! Еще!

Но зеленая линия на мониторе больше не вырисовывала большие и маленькие горы и дали, а оставалась только линией. Безжизненной прямой дорогой в никуда. И этот противный пищащий звук, непрерывный…

- 15:45, - сообщил врач время смерти.

***

Дарк и Влад стояли в приемной в ожидании новостей о состоянии подруги.

- А можно пока вещи забрать?

- Назовите фамилию, имя, отчество и номер палаты.

- Она в реанимации сейчас, имя Орна, а остальное для меня загадка, - Дарк вопрошающе посмотрела на парня, но тот только пожал плечами.

- Кем вы ей приходитесь?

- О-очень близкая подруга, - с готовностью заверила Дарк.

Медсестра сверилась с книгой поступлений, вздохнула и выдала ребятам куртяшку и потрепанный рюкзачок.

Дарк схватила рюкзак и начала судорожно перебирать вещи внутри. А Влад прижал к груди курточку, на глаза набежали слезы.

- Черт подери! Должна же быть разгадка. Орночка, милая, не могла же ты так поступить без причины…

Но рюкзак ответа не давал. Там был лишь стандартный Орнин набор: документы, расческа, мобильник, блокнот с ручкой…

- …блокнот!

Дарк принялась спешно читать какие-то заметки, сделанные Орной в разное время.

- …ничего!

Влад все еще теребил курку. В кармане что-то зашуршало. Парень запустил туда руку и обнаружил смятый клочок бумаги.

- Ксюш, смотри.

Девушка повернулась и уставилась на бумажку.

- Дай сюда! – выхватила она ее из рук парня и дрожащими руками развернула.

«Не волнуйтесь, все хорошо! Я ушла от одиночества тоскующей души. Лишь хотела быть свободной. Теперь я счастлива!» - гласила записка.

Влад молча отошел к окну. Дарк спрятала записку подальше.

***

Владислав выводил на листе имя своей возлюбленной. « Вот я здесь, а ее больше нет со мной. Как странно порой поворачивается судьба. Ведь мы хотели всегда быть вместе, а не будем уже никогда. Но я не теряю веры в наше воссоединение. Возможно, там, в лучшем мире, мы с тобой снова встретимся и будем счастливы! Я верю. Я надеюсь. Люблю… И эту любовь я соберу по крупинкам и преподнесу тебе в качестве подарка! Но тебе придется немного подождать, любимая, немного подождать. Ожидание длинною в жизнь. Мою жизнь…

***

Дарк сидела на кровати и смотрела на оставленную подругой записку. «Она хотела, чтобы ее нашли и прочитали. Судя по почерку, в этот момент она была спокойна и решительна, как, впрочем, и всегда. Значит, она давно все решила и это не импульсивный поступок. Да что я тут сейчас разбираюсь? Какой от этого толк? Шерлок Холмс, тоже мне… Объяснение очень простое – она слишком любила свободу и за нее умерла. «Просто хотела быть свободной». Все очень прозрачно»

Дарк сжала в руке анк, принадлежавший Орне.

***

Все друзья погибшей были оповещены и приглашены на погребение. Оба Легиона собрались в назначенном месте в назначенный час. Моросил первый осенний дождь. Именно сегодня небо затянуло серыми тучами.

Все прошло быстро. Прощальные напутствия на фоне тихого маминого плача. Вместо привычного комка земли Дарк бросила в могилу подруги анк: «На вечную жизнь…»

И будет вечным закат,

И будет бледным лицо,

И будут тысячи фраз

Тебе вдогонку лететь.

Ты прожила эти дни,

Твои улыбка и смех

Согреют души друзей,

Тебя самой больше нет…

Тебя больше нет…

…нет..

…нет…

…нет…

…нет…

…нет…

***

«Вот уже месяц, как я потеряла подругу. Не стоит винить в этом только ее саму, отчасти виноваты все, близкие, далекие, совсем незнакомые… Несомненно… Да что уж говорить, даже я, ее ближайшая подруга, не откликнулась, когда была нужна ей! Прости меня, Орночка, милая, прости!... Сейчас я все понимаю. Все осознала и очень сожалею… В сердце образовалась какая-то пустота… Мне очень тебя не хватает…»

***

-Черт! – выругался Влад, допивая водку, - так глупо… очень глупо… Ха! Напиться и забыться! – парень ухмыльнулся. – Да ни черта не забылось! – он вскочил и швырнул пустую бутылку в угол своей комнаты.

- Так даже еще больнее… Слышишь?! Мне больно! Орна! Ну где ты? Ну улыбнись мне!! Ну давай! Я не верю, что тебя нет! Нет!! Улыбнись, прошу… - он упал на колени и закрыл лицо руками.

***

Стало быстро холодать. Октябрь был уже на исходе.

- Да, Виктория Валерьевна, хорошо. Конечно, я буду. Да. До свидания. – Владислав положил трубку после разговора с Орниной мамой и устало плюхнулся на диван.

«Завтра 40 дней со дня гибли Орны. Как же я не хочу идти. Сидеть со всеми этими неизвестными мне людьми, делать скорбное лицо, слушать грустные речи… только рану бередить».

***

Собрались самые близкие. Влад окинул комнату взглядом и заметил, что Ксюша уже пришла. На душе почему-то стало спокойнее. Дарк, увидев его на пороге, встала из-за стола и вышла в прихожую поздороваться.

- Ты как?

- Да ничего, вроде. Давно пришла-то?

- Да я помогала еще Виктории Валерьевне. – Дарк пригладила волосы. – Как я выгляжу вообще?

- Да нормально, - парень пожал плечами.

- Все зеркала закрыты. Хотя бы одним глазком взглянуть.

Молодые люди стояли в узкой темной прихожей.

- Так вот зеркало. Пока никого нет – загляни.

Влад следил за людьми в комнате. Дарк осторожно приподняла темную завесу…

***

Старуха в черной накидке с капюшоном клюкой отбросила сухую листву с могильного бугра. Из полы своего плаща она достала красный бархатный мешочек и какой-то сосуд. Желтыми костлявыми пальцами она открыла его и окропила могилу красноватой жидкостью. Перебирая одной рукой старые истершиеся четки, а другой - теребя мешочек, она беззвучно шевелила сухими потрескавшимися губами. Поднялся сильный ветер. Ее черная накидка трепетала под его порывами, будто крылья ворона…

***

- Ах! – Дарк отпрянула от зеркала, будто обожглась, вжалась в противоположную стену и часто дышала.

- Что такое? Что с тобой? Ты какая-то бледная? Что-то случилось?

Девушка мотала головой, стеклянными глазами смотрела на закрытое зеркало, показывала туда пальцем и что-то невнятно бормотала. Влад пытался понять.

- А… Влад… э-э… там… а-а… она… Влад…

- Кто? Где? Ксюш успокойся. Ну?...Кто и где?

Дарк глубоко вздохнула и отчетливо произнесла:

- Орна в зеркале…

Влад сорвал темное покрывало, и они оба замерли, всматриваясь в ничего не отражающую зеркальную гладь, источающую бесконечную, болезненную тьму. На этом фоне лицо Орны казалось исключительно белым и оставалось мертвенно спокойным. Глаза были закрыты. Она не шевелилась.

Молодые люди стояли в оцепенении и тоже не могли пошевелиться…

***

Старуха, наконец, открыла мешочек из красного бархата и стала посыпать могилу каким-то серым порошком, при этом хрипло напевая себе под нос:

Заросший травою,

Твой стан непреклонный

Обласканный ветром,

Посыпанный пеплом,

С тобой и со мною

Их взгляд неуклонный

Сожженный тенями,

Проколотый днями.

Увидишь – не скроешь,

Хоть мелочь да стоишь,

Проклятая ведьма!

Невинная леди…

От взгляда застыну.

Боль с дрожью на спину.

Ты проклята речью

На целую вечность!...

***

На лице Орны в зеркальном отражении появилось выражение невыносимой муки. Влад и Дарк почти физически ощущали ее боль. Невидимый и неосязаемый ветер взметнул ее длинные волосы. Страдание еще отчетливее отразилось на ее лице. После чего тот же ветер по крупинке, будто песок, стер ее отражение из зеркальной глади…

***

Над могилой поднялся столб из листвы, которую кружил все усиливающийся ветер. Вверх полетели клочья травы и комья земли.

Земля разверзлась, и бледная и измученная девушка сделала жадный глоток воздуха!…

…Нечеловеческий крик, дикий вопль пронесся вместе с ветром по кладбищу, эхом отталкиваясь от холодных надгробий, усиливаясь и повторяясь снова и снова, переходил в полный страдания, боли и страха почти детский плач. В кулаке она сжимала свой Анк.

***

- Что это было?! – отпрянула от него, наконец, испуганная Орна.

Она дрожала. Даниэль налил ей еще вина и заставил выпить. Подождав, когда она немного успокоится, он спокойно произнес:

- Это твой путь сюда. А сейчас обдумай все. Я приду снова, чтобы показать тебе, как ты провела год после воскрешения, пока не очнулась у себя дома.

- Но!...

Но Даниэль уже исчез, оставив растерянную девушку наедине со своими мыслями.

Долгожданная реальность

Молодой парнишка в бежевом жакете со светлыми кудрявыми волосами сидел в каминном зале на полу и смотрел на огонь. Орна тихонько наблюдала за ним уже 10 минут. И, наконец, решилась подойти и заговорить. Это первый более-менее нормальный, по ее мнению, человек, которого она встретила в этом замке с момента ее появления здесь. Она две ночи не выходила из своих покоев, пыталась прийти в себя после посещения Даниэля. Но вот, накнец, решилась и ей повезло – она встретила еще хоть кото-от, кроме этого вампира. Его романтичный образ ее, конечно, не очень впечатлил. «Дом психов! Ему еще флейты не хватает. Пастушок, тоже мне», но это было лучше, чем ничего. Ей нужно было отвлечься.

Орна тенью приблизилась к нему сзади и при ближайшем рассмотрении увидела в его ушах наушники.

- Кхе-кхе.

- М-м-м-м… - мычал парень и легонько кивал головой, - м-м-м, ты ходишь в грязных ботинках, в кровь бросаешь окурки…

- Э-э-э, прости, - снова попыталась она наладить контакт.

- И на костях выреза-а-аешь свое…

- Эй!

Парнишка обернулся от резкого вскрика за спиной, и, глядя на стоящую рядом Орну снизу вверх, медленно закончил строчку:

-… прекрасное имя…

- Орна! – заявила девушка, попав в тему, и самодовольно улыбнулась.

- О’Берни. – Он убрал наушники.

Она скорчила непонятливую и смешливую рожицу.

- Кто?

Парень замялся, встал и улыбнулся, восхищенно разглядывая новую знакомую:

- Габриэль, – повторил он, - Габриэль О’Берни. – Он потянулся к ее ладони и легонько коснулся ее губами, не отводя глаз от лица.

- Можно мне посидеть с тобой, а то у вас тут так скучно…- Не дожидаясь ответа, Орна устроилась на шкуре возле камина.

- Не знаешь, сейчас день или ночь на улице? – спросила девушка, чтобы как-то начать разговор.

- Не знаю.

Они снова замолчали.

- Орна… - вдруг задумчиво произнес парень. – Ты откуда? И какими судьбами оказалась здесь? Местечко то еще… - усмехнулся он, по-прежнему глядя сквозь огонь куда-то в глубину камина.

- Я не знаю. Может это покажется тебе странным, но… В общем, я тусила в том мире, спокойненько жила себе, баловалась готикой, что-то мне взгрустнулось и… ну, короче, я умерла. А потом почему-то вдруг очнулась дома, получила призыв от Даниэля и попала сюда. Сказки, да? –  Она выжидающе смотрела на собеседника и ожидала его реакции на свой краткий рассказ о жизни.

- Готикой? Интересно, - только ответил тот.

- Что? Готика – это самое интересное для тебя из всего сказанного?

- Значит, ты новообращенная. – Проигнорировал Габриэль искреннее удивление подруги. – А ты знаешь, что изначально, слово «гот» использовалось как бранное? Оно означало что-то типа «варвар». А в Италии это значит – непривычный.

- Не такой, как все. – Подхватила Орна.

- Кто - все? Кто такие эти все? – задал философский вопрос О’ Берни и посмотрел на девушку. – И вообще, все это совершено никак не связано с историческими племенами готов.

Орне стало как-то не по себе, она не знала, что на это ответить и потому решила, что лучшая защита – это нападение. «Тоже мне, философ» - похожая мысль уже посещала ее сегодня относительно этого человека.

- Расскажи лучше о себе, - сделала она встречный ход.

- Я живу, - улыбнулся Габриэль, - но живу как во сне.

- Похожая ситуация, - иронично вставила Орна.

- Но этот сон не с карамельками и плюшевыми мишками, а чаще – кошмар.

Орна опустила голову, вспоминая свои сны, или не сны, а короткие вспышки воспоминаний.

Габриэль продолжал:

- Иногда сон становится цветным, и в тебе просыпаются чувства!

А потом он блекнет и чувства умирают. У меня давно не было цветных снов, - парень согнул ногу в колене и, облокотившись на него локтем, запустил пальцы в свои легкие волнистые пепельного цвета волосы.

- Дерьмово… - тихонько сказала Орна, больше в голову ничего не пришло.

- А что поделать? Жизнь продолжается… - тут он неожиданно улыбнулся, - ну ладно, слукавил, просто жизнь научила. Человек человеку – волк, но в то же время не рой другому яму – сам в нее попадешь… Я человек сложных моральных принципов, и сам точно не знаю чего во мне больше - хорошего или плохого. А ты?

- Наверное, как и многие… - Орна подхватила его философский настрой. - Я не совсем понимаю, о чем ты, я выпила немного вина там, с Даниэлем и… наверное  слишком расслабилась. Но иногда хочется не заморачиваться и просто побыть самой собой.

- Сейчас ты такая, какая есть на самом деле?

- Наверное, - неуверенно ответила девушка, не понимая, к чему эти личные расспросы.

- Нет, - уверенно констатировал О’Берни.

- Это почему же, позвольте узнать?

- Ты сможешь сейчас стих написать?

- Ну, попробовать могу… а это показатель?

- Попробовать - да, но завтра ты его выбросишь.

- Возможно.

- Мне кажется, что человек настоящий,  когда он пишет стихи, а не когда пьет с горя.

- Я не с горя…

- Ну, с плохого настроения

- Творческая личность ранима....

- Да все мы творческие личности в этом пластилиновом мире. Ну, я про "стадо" не говорю, а так - почти все.

- Наверное…

***

Даниэль молча стоял возле двери, ведущей в покои Орны. «Но, что я ей скажу, если она не спит? О чем вести разговор? С чего начать?» - он прислушался, - «Нет, слишком тихо. Она наверняка давно уже в постели. Тогда зачем я здесь? Снова безмолвной тенью охранять ее чуткий тревожный сон, борясь с искушением коснуться ее холодных губ… Нет».

Дверь скрипнула и отворилась, Даниэль вошел. Комната была пуста.

***

- Так ты говоришь, что рисовала, а у тебя есть здесь твои картины?

- Их вообще больше нет... А почему ты интересуешься? Ты тоже рисуешь?

- Рисовал в детстве, и у меня неплохо получалось, меня даже в художественную школу отдавали в той, прошлой жизни. Но я дальтоник

- Как это?!

- Вот так. Сложно передавать мир таким, каким ты его видишь, если видишь его хуже, чем остальные…

Орна молчала.

- …а внутреннюю красоту мира проще передать словами, - продолжал уже будто сам с собой говорить Габриэль.

- Каждый видит его по-своему... я рисовала в карандаше... черно-белый вариант мира... с тенями... Так значит, ты пишешь?!

- Меня иногда пробивает написать пару абзацев, но я не сохраняю… я слишком ленив, чтобы потом дописать с того места, где вдохновение покинуло меня. Но это не стихи, так ...проза жизни. По-моему, у О'Генри было о том, как художник увидел нищего и решил написать картину, а нищий на картине ожил и упрекнул художника, что он писал без вдохновения, а просто потому, что увидел его.

- Нужно сохранять хотя бы отрывки.

- Это не нужно людям. Я посредственность, я это еще в школе понял, и никто меня в этом не переубедил. И я никого не пробовал переубедить. Я видел много людей, которые в чем-то преуспели больше меня. А я… я слишком жадный для специализации на чем-то, мне нужно ВСЕ!

- Это нормально, наверное... Большие амбиции + талант...

- Амбиции + талант + лень.

- Лень, между прочим,  присуща абсолютно всем. Особенно творческим натурам. – Орна улыбнулась сама себе.

- Не помню, кто говорил, но талант это на 99% тяжелый труд, и лишь на процент - божий дар

- Да-да, так и есть!

- Искра во мне есть, а раздувать неохота.

- Зря, – выдохнула Орна.

- Нужно знать, в  какую сторону раздувать,  а я устал пробовать…

- Если  человек талантлив, он талантлив во всем, так, кажется, там говорится?

- Тоже верно, - впервые с начала их разговора улыбнулся О’Берни. - Но в моем случае это не спорт, не литература, не история, не наука…

- А что?

- Да мало ли что еще - если бы я знал! Я бы хотел быть богом… Мне скучно, когда творчество запирают в рамки. Пусть это не общественные рамки, а рамки моего зрения, моей памяти, моей нетерпеливости…

- Но без этого никак... потому это и творчество… ты творец своего мира в рамках своего мировоззрения!

Орна начала искренне сопереживать этому печальному «пастушку-философу». И за недолгое время их разговора, ей стало казаться, что они знакомы уже очень-очень давно. И почему-то ей стало жалко этого мизантропа.

- Мои творения не живут.

- Почему?!! Ну почему?! Ты же можешь показывать людям мир сквозь призму своего мировоззрения... ты должен...

- Я и показываю. Вот сейчас общаюсь с тобой, ты ведь видишь мой мир? – О’Берни помолчал немного и продолжил:

- Что наплодит душа - кусочки мыслей, обрывки фраз, тотчас уходит по рукам, ...и исчезает. – Он помолчал. -  Разве это творчество? Творчество служит цели. А цели нет.

- Самовыражение...

- Крик ради крика?

- Хотя бы...

- Бред.

- Как и многое в нашем мире...

- Крик - это когда ты кричишь, - снова игнорировал ее слова Габриэль, - а к тебе подходит человек, хлопает тебя по плечу и говорит: «Спасибо, брат, я не знал чего я хочу. А ты крикнул это за меня». А крик, уходящий в пустоту, спотыкающийся о гулкие стены непонимания – это просто сотрясание воздуха. Чахнуть над своими записями, никому не показывая - это тоже не крик. Кому интересно как человек дышит, если он сам умеет дышать. Почему говорю я? Ты же пьяная!

- Да! – засмеялась Орна.

- Так говори ты! – засмеялся вместе с ней Габриэль.

- Красиво, черт возьми, говоришь...

- Слова, однажды сказанные, уже не в собственности своего родителя. А если они кому-то сослужат добрую службу – что ж… я буду только рад!

Орна смотрела на этого милого парнишку в бежевом жакете и загадочно улыбалась. А он продолжал рассуждать. Она почти не слышала его слов, обдумывая уже услышанное. А он говорил и говорил по ее просьбе. Что-то о заказных бездуховных произведениях, об ожидаемом от творца.

- Габриэль… - тихонько позвала Орна.

Он поднял голову, наткнулся на ее взгляд и воодушевленно продолжал:

- …слова, которых ждут - это слова-"нищие", упрекающие хозяина в отсутствии вдохновения! Понимаешь?...

Орна молчала, давая понять, что прекрасно понимает его и ждет продолжения. Но Габриэль почему-то тоже молчал. И уже не смотрел ей в глаза, а куда-то сквозь нее… Девушка спиной почувствовала присутствие кого-то третьего в их идиллическом дуэте. По коже пробежала легкая дрожь, и она увидела шагнувшего к ним из темноты Даниэля. Одним рывком он оказался рядом с  О’Берни и с силой толкнул его к подножию старинного камина. Черный кожаный сапог  Даниэля оказался прямо у его лица. Парнишка сжался в ожидании удара. Но Князь Тьмы наклонился и прошипел сквозь зубы:

- Глупый мальчишка, она Нареченная!...

После чего исчез также незаметно, как появился.

***

Орна резко распахнула тяжелую дубовую дверь, ведущую в каминный зал.

- Зачем?!

Даниэль неспешно повернул голову в ее сторону.

- Зачем ты это сделал?! Почему ты так себя ведешь? Чем этот бедный человек заслужил такое твое отношение? – сердито кричала Орна. – Ну что ты молчишь?! Я жду ответа! И я буду его защищать. И я имею на это право!

- Ta turbs pi qcocasb vonpho, vaoan, nor? [3] – проскрипел из угла усмехающийся голос Вольдемара.

- Прекрати, отец, - холодно ответил Даниэль на эту явную игру его чувствами.

- Что? Что он говорит? О чем вы говорите?! – не унималась она.

- Я поступил так, как считал нужным в тот момент…

Орна еще немного попыхтела, но, видя явное безразличие на лицах обоих вампиров, показательно развернулась и вышла.

***

Представь, что я назвал себя поэтом.

- И…

- Что бы мне сразу сказали? Не высовывайся? Н-е-е-ет, они захотели бы проверить… Смотри! Солнце, небо, птички поют! Напиши об этом стих.

- Это сложно…

- Это невозможно!

- Ну, можно попробовать…

- Если ты попробуешь - получится кусок говна, а если скажешь, что нет вдохновения - тебе могут не поверить.

- Да... да, это так…

- А чтобы знать, что у тебя получается, тебе нужно рассказать, что ты поэт. Это замкнутый круг.

Орна с  Габриэлем сидели у камина и следующим вечером, и снова вели свои долгие беседы. Только на этот раз им уже никто не мешал. Казалось бы, все хорошо. И О’Берни это действительно радовало. Только Орна, путаясь  в паутине фраз, в редкие секунды тишины, успевала вспоминать Даниэля. Нет, ей, безусловно, очень нравились долгие бессонные разговоры с этим милым парнишкой, но… В ее голове то и дело всплывал тот первый вечер, когда Даниэль нарушил их уединение, он был холоден и невозмутим, как всегда, только Орна смогла прочесть в его глазах ярость и едва уловимое чувство. С каждым вечером девушка все больше убеждала себя в том, что это чувство – ревность…

На ее губах играла легкая мечтательная довольная улыбка:

- А выход? Выход есть?...

- Человек, пишущий в ящик будет считаться бесталанным психом, человек рассказывающие свои стихи направо и налево на любой заказ - буде считаться бесталанным выскочкой…

- В любом случае итог один.

- Талант слишком слаб чтобы жить отдельно от ситуации. Мой талант… Строки, написанные мной в порыве вдохновения, через день кажутся мертвыми. В них нет цели, импульса, который бы заставлял людей пережить мои чувства. Потому что цели нет у меня…Точка!

- ВОТ ОНА ПЕРВОПРИЧИНА! – победоносно заключила Орна.

- Хоть какую то мысль до конца довел, - выдохнув, улыбнулся Габриэль. Обычно у меня мысли плавно перетекают одна в другую…

- Это хорошо.

- А то, что цели у меня нет, об этом известно не только мне. И это плохо, очень плохо…

- М-да.

-…это отталкивает.  Даже тех, у кого цели тоже нет, но которые об этом не задумываются.

***

Даниэль уже 10 минут молча смотрел на Данию.

- Мне нужна твоя помощь.

За окном лил дождь. Иногда где-то вдалеке сверкали яркие мгновенные вспышки, а следом проносился раскат грома. Погода не заладилась с вечера. В камине уютно потрескивали дрова.

- В чем дело?

- Ты уже в курсе, что в замок прибыла Названная?

Дания кивнула.

- Ты должна присматривать за ней, - прямо сказал Даниэль.

- Как? – удивилась девушка.

- Старайся больше бывать с ней рядом. Не знаю… подружитесь. – Даниэль помолчал и снова перешел на деловой тон, - Научи ее охотиться! Это необходимо. Будешь докладывать мне обо всем. Начинай как можно скорее. Максимально ограничь их общение с О’Берни.

При этих словах Дания ехидно улыбнулась.

- Ты все поняла? – строго спросил Даниэль, не допуская у нее в голове никаких лишних мыслей.

- Хорошо, Князь Тьмы. – Девушка встала, и огромные двери затворились за ее спиной.

***

- Слушай, ты всегда в наушниках? – Орна снова присаживалась у небольшого камина в огромном холле. – Вот который вечер встречаемся, а  ты всегда с музыкой, - она устраивалась поудобнее.

Габриэль снял наушники:

- Обычно это помогает мне из стадии депрессии перейти в стадию ярости, а из ярости можно перейти в спокойствие.

Орна, до этого крутившаяся на меховом ковре, пытаясь найти удобное положение, замерла и нахмурилась:

- А разве от депрессии до спокойствия не ближе? Почему через ярость?

- Просто из депрессии в спокойствие можно переходить неделями…

Огонь мерно потрескивал в камине каждый последующий вечер, а их беседы стали уже такими привычными. Орна стала привыкать к новой жизни, стала чувствовать себя здесь увереннее, она нашла себе занятие и друга, ну или хотя бы человека, с которым ей здесь было интересно общаться. Она стала приходить к нему с графином красной жидкости и наполненным бокалом, которые еженощно доставляли ей в комнату. Габриэль поначалу отказывался, но потом тоже стал без стеснения осушать бокал.

- Мне сложно, у меня нет масок, как у многих здесь, да и в том мире… Лица правда тоже нет.

- Как же лица нет?! – изумилась Орна. – Не поверю ни за что! Ты довольно интересный молодой человек, со своим мнением…

- …посмотри на меня. Кроме глаз, у меня есть лицо?

- Да, носик виднеется в темноте, рука на лбу, - Орна незаметно для себя перешла на флирт, как всегда в таких случаях, лучезарно улыбаясь.

- Не считается…

- Ну, зато глаза не глупые, как у многих... и краси-и-ивые... – она снова растянула губы в улыбке.

- Глупые глаза не могут быть красивыми, - по-прежнему печально отвечал ей Габриэль. - Глупые глаза не могут выражать мысль.

 - Да, - мурлыкала она, уже почти не слушая собеседника, и допивая третий бокал кровавого хмеля. – Продолжай, меня так заводят эти короткие фразки…

- Заводят? – Габриэль повернулся к ней, и они соприкоснулись кончиками носов. Парень был смущен, но в глазах загорелся огонь страной надежды. А Орна расплылась в пьяной улыбке, а в туманном взгляде не было смысла.

- Заводит мою плоть...

- Душу…

- Нет, плоть...

- Я жаден, мне не нужна только твоя плоть.

Неожиданно с ее лица исчезла слащавая улыбка, и она почти грубо произнесла:

- Чтобы завести мою душу, нужно постараться...

После чего встала и вышла из зала, оставив собеседника в полном недоумении.

***

Она уже по обычаю проснулась в 4 часа вечера, но на этот раз никуда не собиралась. Орна села на край кровати, на прикроватном столике привычно стояли графин и бокал. «Вот если бы он так же стоял тогда… дома, когда я очнулась в своей кровати и не могла поднять руки. Тогда, когда мама принесла мне завтрак в постель и трогала своей теплой ладонью мой ледяной лоб…» - думала Орна, и глаза защипало от этих воспоминаний. – «Тогда, когда я не могла встать с постели и не понимала, что со мной происходит… Тогда, когда Даниэль написал мне то самое первое письмо… Скучаю ли я по тому миру, по прежней жизни? Да, я скучаю… И, о, Боги, как я скучаю по Солнцу!»

Раздался стук в дверь.

- Да…

Дверь скрипнула и в проеме появилась совсем юная голова:

- Господин хочет вас видеть, - на ломаном русском произнес мальчишка и исчез за закрывающейся дверью.

- Господи-и-ин, - передразнила Орна, - хочет ви-и-идеть. Больше он ничего не хочет, ваш господин?! – крикнула она вслед и, нехотя встав с постели, последовала за ним.

***

- Прекрасный вечер, - услышала она холодный ровный голос.

Это был Даниэль. Орна смягчилась, услышав его, а по спине предательски пробежала приятная  дрожь.

- Ты хотел… то есть, вы хотели меня… - замялась Орна, не зная как правильнее к нему обратиться, - ну, в общем, я пришла?

- Какие милые оговорки, - усмехнулся Даниэль, стоя к ней спиной. «А какие верные» - закончил он уже не вслух.

- Я давно не видел тебя, как идут твои дела? Я вижу, ты освоилась. Хорошо.

Орна привычно присела на пуф рядом с троном.

Все молчали. Орне снова стало невыносимо грустно.

- Я хочу домой… - прошептала она и поникла головой.

- Что ж, думаю, в ближайшее время тебе будет позволено это…

Орна оживилась:

- Правда?! Спасибо! Спасибо тебе… вам… м, черт!

Даниэль туманно усмехнулся.

- Скоро я устою тебе выход в город, тебе пора бы уже уметь добывать пищу самой.

- Я пойду в тот мир охотиться?... – снова расстроилась девушка.

- Да, ты чем-то не довольна?

- Я хотела бы навестить близких.

- Ты умерла, все, порви связь с миром живых… навсегда! – Даниэль стал резок.

- Но я не понимаю эту жизнь! Какого черта ты вернул меня?! Ответь! В чем смысл этой безжизненной жизни?!

Из угла проскрипел знакомый старческий голос, как всегда с усмешкой:

- Не ищи смысл жизни, но ищи хоть что-то, и в этом найдешь смысл…

- Он всегда здесь сидит? – вдруг спокойно спросила Орна.

- Будь повежливее. – Ответил Даниэль. – Вальдемар - старейший вампир и мой создатель.

- Да, так о чем мы? Скажи, зачем ты меня вернул? Кому это нужно? Я – самоубийца! Если я так решила, значит, так тому и быть! Или я уже не вправе распоряжаться своим существованием?

- Нет, что ты, самому загубить свою жизнь – это неотъемлемое право каждого человека. – саркастически заметил Даниэль.

- Да, а воскрешать – это значит, отбирать у меня это право! Верни все обратно, немедленно! – кричала Орна.

- Ты хочешь снова попасть в вечность? Подумай. Ты ошиблась, но у тебя появился второй шанс.

- Если человек не нашел того, за что он мог бы отдать жизнь… ему не стоит жить, - прошептала Орна.

- Бедное дитя. Ты еще слишком молода. В вечном поиске смыслов, цепляясь за жизнь, и не находя причин своего пребывания в ней… К сожалению, а может и напротив, я не могу вернуть все на свои места. Знаешь, как сказал Рюноске, «Из всего, что свойственно богам, наибольшее сожаление вызывает то, что они не могут совершить самоубийства». Мы подобны им, вампиры – высшие существа, и самоубийство у тебя больше не пройдет.

- Это несправедливо.

- Начинай жизнь заново. Я подарил тебе эту возможность. Не отказывайся от моего дара. Прими как должное и пользуйся…

Орна покорно склонила голову и побрела к выходу.

- Да, наверное, ты прав…

- День рождения и день смерти считать одним днем! – резюмировал Вальдемар.

---

[1] Люди

---

[1] Ты пришла…

[2] Шарль Бодлер

[3] раб

[4] Звучит примерно, как «йех иилехесс»,

перевод: «Не ты…»

[5] «На восток»

[6] «…единственный»

[7] Привет!

[8] Нет.

[9] Я хочу обладать тобой…

---

[1] Вино.

[2] Все для вас, князь.

[3] Как прекрасна она в гневе, не правда ли, сынок?

[4] Тьма была здесь до тебя…

[5] Звучит примерно как «ихлеесс ларихней»

[6] «ларихней»

---

[1]   «Я верил в тебя! Я знал, что ты появишься здесь…  потому что ты дала обещание перед Адским огнем! И я приму тебя, о, Ангел ночи!...»

[2]  «Названная здесь!»

[3]   «О! Демон Дня!»

[4]    «Названная…»

[5]  «О, Ангел ночи… О, Луна богов. Не верится, что это дело рук человеческих… Я восхищаюсь тобой…»

[6]  «О, небеса!»

[7] «…какое невыразимое словами удовольствие и мучение – желать тебя…»

[8]  «О, боги!»

[9]  «Кровь! Подать ей кубок крови!»

[10]  « Одежда. »

[11]  «Слава небесам»

[12]  «Первичное знание»

[13] Евангелие от Ламии ( гл. 6 ст. 7:3)

[14] Евангелие от Ламии( гл 6 ст 7:4)

[15] Евангелие от Ламии.( гл 7 ст 1:5)

[16]  О, мой бог!

[17]  Во имя Всевышнего!

[18] Весь!

[19] Приготовить вино.

[20] Открыть окна.

[21] Солнце село, почему стража снаружи спит?!

[22] Евангелие от Ламии (Гл 3 ст3:9)

[23] Евангелие от Ламии ( гл 5 ст 3:3)

[24] О, испорченное людское создание!